Александр Григорьевич Кузнецов (Воцензук) - Нелетная погода для альянса

им придется жрать завтра. Хотя, в те годы, он совсем не напоминал усталого и больного лидера СССР.

Кроме русского в совершенстве посол говорил на английском и французском языках. Был в хороших отношениях с Примаковым и Маслюковым. Здесь же гиперактивным колобком по сложной и ломанной траектории между гостей проносился неугомонный мэр Лужков, в смысле — мэр Москвы по фамилии Лужков, а, не мэр провинциального городка Лужки. Все эти лица от власти также прияли участие в открытии выставки. Можно просто позавидовать чутью отдельных деятелей, которые знают, в какой момент истории занять фотогеничную позицию перед телекамерами и показать качественно сделанные зубы на штифтах.

— Ну, Борислав, поздравляю, — Евгений Максимович пожал послу руку, — встреча удалась. Скажу прямо, твоя идея о беспошлинной торговле между нашими странами вызвала интерес. Скорей всего в самое ближайшее время наша Дума поддержит это доброе начинание. Лично я со своей стороны также полностью поддержу эту инициативу, хотя не скрою. У этой идеи много противников в окружение президента. Будем надеяться, что мы сможем преодолеть их сопротивление. В воскресенье жду в гости на дачу, есть о чем поговорить и обсудить без лишних ушей. А, сейчас извини меня, через сорок минут совещание. Сам понимаешь…

— Евгений, какие между нами могут быть недопонимания, — засмеялся посол, — обязательно буду. Если Дума утвердит, то с меня причитается. Чем дольше живу в Росси, тем глубже понимаю добрые традиции. Готов поддержать всеми силами.

— Надеюсь, сливовица?

— Естественно. Серба без этого благородного напитка представить невозможно…

— Ага, а нас русских без водки, ушанки и балалайки…

— Эти образы мы оставим для непросвещенных европейцев, — засмеялся Милошевич, — у них вот уже сотни лет сон разума порождает чудовищ. Только почему — то они собственных химер приписывают другим народам.

— Хорошо сказал, — усмехнулся Примаков, — вот только, как их отучить от этого?

— Полагаю, что не получиться у нас при всем старании и усердии. Увы, такова природа у этих народов…

Через несколько минут Примаков и Маслюков, стараясь не привлекать внимание многочисленной прессы, прилипчивой, как репей, и, вонючей, словно отходы переработки продуктов жизнедеятельности человеком, незаметно удалились. В этот день Бориславу пришлось отдуваться за свою инициативу по полной. Не успели скрыться Примаков и Маслюков, как тут же рядом с послом затормозил юзом Лужков под углом в сорок пять градусов. Даже задымились подошвы на ботинках. От него так и брызгало во все стороны социальным оптимизмом, сногсшибательными перспективами по развитию монорельса, идеей тотального улучшения быта москвичей вообще, и личного в частности. Юрию Михайловичу надо отдать должное. На посту градоначальника он оказался на своем месте. Хотя и считал себя демократически ориентированным членом какой — то там очередной по счету партии, собранной на деньги скромных жертвователей от крупного бизнеса. Хотя он сам верил ли в эту ахинею, большой вопрос. Наличие любого партийного документа не освобождает его владельца от получения прибыли любыми способами. До него мэрские дела пытался вести истинный взяточник — демократ, естественно — бывший искренний убежденный до костного мозга коммунист, Гавриил Попов. По происхождению он был толи грек, то ли представителем мелкого народа с хитро закрученной генетикой затерявшейся в церковных метриках. Говорун из него получился замечательный. Полировал мозги москвичам постоянно. Отчего они были готовы его носить на работу на древнем паланкине в качестве верных рабов. Позже выяснилось, как управленец был, даже не ноль полный, а самый настоящий минус в кубе. За считанные месяцы при его «гениальном» руководстве столица превратилась в мусорную клоаку, хуже задрипанного заштатного городишки. Так как весь цвет демократии обитался в столице вокруг Кремля, то недавним прорабам перестройки и реформаторам быстро надоело каждый день видеть несусветную грязь на улицах. Они же искренне мечтали о местечковом рае для себя, уникальных и неповторимых, а, вместо этого получили фундаментальный разор. Попов, этот самый Гавриил без крыльев, им был друг и соратник, но подошвы своих эксклюзивных ботинок были дороже. Поэтому они быстро подыскали замену теоретику «рыночных реформ» на приземленного прагматика. Лужков, при всех своих --">