Александр Алексеевич Сафонов - Сын целителя

компанию.

- Да оно слабое, сухое, – Аня протягивает мне полный стаканчик. Ладно.

- За знакомство! – Касаемся пластиком. Осторожно тяну в себя жидкость. На вкус ничего. Немного запекло в желудке, потом потеплело. Прислушиваюсь к ощущениям. Всё в порядке. Значит, по наследству не передалось. Да и целители тогда на слёте водку глушили стаканами. Это отец и дядя Костя только исключение. Но их током стукало, а меня нет!

И сардельки хорошо пошли. Сашка не спалил, молодец. Незаметно опустошили бутылку. Лежим, загораем. Расслабило.

- Саша, не сгоришь? – беспокоится Мирка. Есть за что: кожа у него белая, как у отца. Сгорит обязательно, уже вижу - покраснел. 

- Давайте в тень перебираться, – предлагаю, – Кому что нужно полечить?

Аня показала родимое пятнышко на плече. Это для меня раз плюнуть. Потом взялся за Сашку. Немного ожог успокоил, потом за бронхи. Отец не дал толком ничего сделать. У него это быстрее бы получилось, но мне некуда спешить. Пока вино не выветрится, домой лучше не возвращаться. Ругать не будут, запрета не было, но … короче, лучше пусть не знают.

Мирка пошла собирать ежевику и расцарапала ноги о шиповник. До крови.

- Ну ты сестренка даёшь! – заканчиваю с Сашкой, укладываю её. Худая, ноги как у мальчишки. Вон, у Ани есть что погладить! Обращаю внимание на взгляд Сашки. Да уж, он к Мирке, кажется, неравнодушен. А если узнает, что они родственники. А ведь узнает. 

- Санька, а давай проверим тебя на целительские способности? – возникло желание поиздеваться.

- Как? – удивился он.

- Иди сюда. Садись, – устраиваю рядом с собой, кладу ногу Мирки ему на колени. Он вспыхивает, Мирка лежит с закрытыми глазами, не видит, а Анька отвернулась. Поняла, сдерживает смех, – Вот эту царапину (чуть выше колена). Смотри, как я делаю.

Держу руку над царапиной, потом опускаю, слегка поглаживаю, поднимаю опять. Обычно я так не делаю, но он-то, этого не знает. Царапинка перестала кровоточить.

- Теперь ты. Представь, что излучаешь из ладони лучи. Не напрягайся. Можешь просто гладить, если есть способности - результат будет.

Недоверчиво посмотрел на меня, но я - сама серьёзность. Гладит. Повторяет как я. Не получается у него справиться с волнением, мне кажется - я слышу, как у него стучит сердце. Плохо дело, влюблен по уши. И стеснительный, прикоснуться боится. Его бы ко мне в клинику на недельку. Помощником. Через два дня уже пофиг было бы, где гладить. Правда, батя контролирует мою нравственность, некоторые места не дает лечить.

- Хватит, покажи, – сжалился я над ним. Смотрим на царапину. Трудно сказать, на глаз не видно. Да и времени мало для первого раза. – Ничего не получилось, свободен. Буду сам доделывать!

- Леха! Иди сюда, тут бабы голые! – Голос с тропинки. Появляются два пацана,  здоровые, старше меня года на два точно. Вот еще не хватало. Драться мне вообще не приходилось, меня никто в школе не трогает. Не боюсь, но…

- Сам ты баба, Мурзик! – Аня потянулась, выпячивая то место, где должна быть грудь

- А, это вы! И жених с вами, – очевидно адресуется Сашке, – Глянь, Леха, они бухают тут!

- Свалите лучше, а то допи …тесь, Ромке скажу, – Мирка загнула матом. Не ожидал от сестрички. Похоже, Саньку она защищает, а не он её. Пацаны еще чуть постояли, потом второй, который  Леха, потянул за рукав кента.

- Пошли, пусть детки играют. В папку и мамку, – заржали оба и отправились вдоль речки. 

В молчании обрабатываю последнюю царапину. Сашка хмурый. Досадует, что ничего не получилось. Радуйся, дурачок, мне прохода не дают. Уже всех учителей лечил и родственников приводят. Хорошо, батя не знает, а то вставил бы и мне, и им. Но зато, кроме пятерок ничего не ставят. Уроки все равно учу, поступать придётся в медицинский. Другого пути батя не поймёт. 

Отважились искупаться еще раз. И Сашке я разрешил. Обсохнув, отправляемся домой, темнеет уже. Надеюсь, запах вина выветрился. Но до нас никому нет дела - гулянка в разгаре. Так, а отец с Анькиной мамой куда-то собрались. Кажется, я догадываюсь куда. Догоняю бегом.

- Па, можно с вами? – недовольно посмотрел, кивнул. Знает, что от меня не отделаешься. Идем недалеко, через переулок на соседней улице первый дом. На лавочке куча мелюзги.

- Кто отсюда? – На вопрос отца отозвалась черненькая, как Сашка, девчушка лет десяти. Побежала звать взрослых. Кто-то идет. Женщина. Приглашает в дом.

На свету рассматриваю. Так, это Сашкина бабушка, а это мама. Так вот ты какая! Возникло чувство --">