Александр Башибузук - Великий посланник

будем.

Кто там дальше? Конечно же капитан моей дружины Отто фон Штирлиц. Не надо удивляться, именно так его и зовут. Сам охренел, когда узнал. В свое время этот громадный шваб с изуродованной мордой лишился рыцарского сана из-за финансовой нужды. У дойчей с этим свои заморочки: не подтвердил свою состоятельность – давай, до свиданья. Так вот, он недолго горевал и подался на заработки в наемники, тоже обычное дело по нынешним временам. И прибился ко мне со своими куливринерами около Нанси. С тех пор служит, как цепной пес: верой и правдой. А в битве при Гинегате, во время атаки города Теруана, фактически спас меня, где и получил булавой, став похожим на бульдога. За что и был приближен.

Следующий – мэтр Пелегрини. Артиллерист от бога, старый соратник, еще со времен моего наемничества. Эх, как сейчас помню… Славные были времена. Уже старик, но еще крепок, держится. Взял я его с собой не зря, есть задумка одна. Но об этом позже.

Пятый – Рагнар Рыжий Торвальдсен – собственно капитан нашей экспедиции. Рыжий, как огонь, коренастый и кряжистый, как дуб, здоровяк. Из вассальных Фебусу мурман. Авторитетом у своих пользуется безоговорочным, моряк, каких еще поискать надо.

О Логане уже упоминал, а вот этот тучный гигант в рясе монаха-доминиканца – наш капеллан. Старый знакомый, служил в свое время в моей кампании арбалетчиком, а потом принял постриг. Да, так бывает. Добрый служака был, да и сейчас не изменился. Хитрый, как змей, прижимистый, как шотландец, но умен, ничего не скажешь. И очень полезен. Пару лет назад наши пути опять пересеклись, и я забрал его к себе, так как место походного священника оказалось вакантным. Признаюсь, долго раздумывал, брать с собой падре Эухенио или не брать, все-таки он верный сын матери нашей католической церкви, а значит, ее глаза и уши, к тому же неизвестно, как православные священники отнесутся к католическому пастырю, но потом решил рискнуть. Негоже народ оставлять без духовного окормления в походе, опять же, ежели заподозрю в чем, просто вернусь без падре. Не я такой, а жизнь такая.

Планировал взять с собой Самуила, но потом передумал. Хрен его знает, как на Руси к евреям относятся, а медикуса хрен перепутаешь, рожа самая иудейская. Поэтому поехал Август Рихтер, его лучший ученик.

Из оруженосцев со мной только Луиджи. Его брат, к сожалению, так и не оправился после того, как получил арбалетный болт в спину от стражников инквизиции. Точнее, стал непригоден к строевой. Поэтому остался дома.

Есть еще людишки из числа специалистов в разном ремесленном деле, но они в круг ближников не входят, так что будут харчеваться с командой.

Я не спеша устроился в своем кресле и бросил:

– Чего мнетесь? Особое приглашение надо?

Не понадобилось, соратники дружно ринулись за стол. Быстро пробормотали молитву и забрякали приборами. Падре Эухенио зашарил взглядом по сервированным блюдам, тоскливо вздохнул, но промолчал и принялся уныло хлебать уху.

Я про себя улыбнулся и кивнул Себастьяну. Кок тут же мотнулся на камбуз и поставил перед монахом тарелку с доброй горкой тушеного мяса. Великим любителем оказался наш падре до тушенки. Только бы ею и питался. Прямо настоящий маньяк.

Да-да, не удивляйтесь. Есть у нас на борту самая настоящая тушенка. Свиная и говяжья. В жестяных банках весом примерно по одному мару. То есть где-то по четыре с половиной килограмма каждая. Откуда взялась? Я заново изобрел, от нечего делать. Автоклав кузнецы соорудили за неделю, не бог весть какая задача оказалась. С металлом для банок – гораздо сложнее, пришлось строить пресс на водном приводе, а потом доклепывать и лудить оловом каждый лист вручную, но в итоге все-таки справились. Жесть получилась толстая, хотя и пригодная для задумки. Потом я долго экспериментировал с рецептурой и конце концов добился почти такого же вкуса, как у знаменитой советской тушенки. Правда, ни о каком массовом производстве даже речи не может идти, так как затея обошлась просто в сумасшедшие деньги.

– Сир, – Тук ревниво стрельнул глазами на падре Эухенио, – ничего не пойму. Мы уже полдня стоим у берега – и никого. Мальчишка не в счет. У нас давно нарисовался бы какой-нибудь барон со своими людьми, с требованием мзды за стоянку.

Рагнар гулко кашлянул и посмотрел на меня. Я кивнул в ответ, давая разрешение говорить.

– Я сам в этих местах никогда не был, – начал мурман, – но знаю, что здесь можно несколько дней идти, но так никого и не --">