Вячеслав Александрович Алексеев , Михаил Зислис - Экспедиция. Трилогия

и на улице. Пленники уставились на вошедших тревожно, с напряженной надеждой. Воцарилась неловкая пауза.

— Кто вы? — спросил Стас. — Что здесь происходит?

Женщины заговорили одновременно, очень быстро и неразборчиво: кто-то заплакал, кто-то заулыбался. Причем сам язык был каким-то странным, не знакомым.

— Тихо все! — воскликнул Стас и рубанул рукой. — Ничего же нельзя понять… Ты кто? — обратился он на сей раз к единственному мужчине и подкрепляя жестом свой вопрос.

— Звяга.

— Откуда?

Назвавший себя Звягой недоуменно уставился на Стаса — судя по всему он просто не понял вопроса — и опять повторил:

— Звяга.

— Хорошо, пусть будет Звяга, но кто ты, откуда? Как сюда попал?

Звяга опять удивленно посмотрел на Стаса и, покачав головой, внятно произнес:

— Аз не вем, — помолчал, и скороговоркой выдал еще одну фразу на таком же странном языке с рычащими интонациями.

Вот тут опешил Стас. Видимо, он по какой-то причине ухватил суть, и услышанное здорово поразило его, хотя стоявший рядом Евгений не понял ничего.

— Hу и кто они, калмыки или даргинцы? — спросил он у Стаса.

— Точно не даргинцы, и уж никак не калмыки. Hе дагестанцы вообще… — Станислав выглядел ошарашенным. — Он сказал, что не понимает нас. Постой-ка…

И сам произнес фразу на странном языке, тщательно подбирая слова. Он путался в отдельных звуках, повторялся, по ходу что-то вспоминал… Тем не менее — тут он попал в самую точку, пленники поняли его и дружно закивали головами, а Стас удивился еще больше.

— Так, сейчас… Вы тут полежите пока, нам нужно за ножиком сходить, чтобы ваши веревки разрезать, — сказал Стас уже по-русски, без перевода, и вывел Женьку за рукав из юрты.

— Hу че там? — крикнул Валентин из кабины грузовика.

— Сиди где сидишь, заведи мотор — мы сейчас к тебе подойдем… — крикнул Стас и повернулся к инженеру. — Жень, ты знаешь, на каком языке они говорят?

— Hу, дагестанский какой-нибудь. Мало ли народов в Дагестане? Наречий, небось, тонны…

— Нет! — Стас выглядел возбужденно-ошарашенным. — Hа древнеславянском! Таком древнем, что «Слово о полку Игореве» — современный язык, по сравнению с этим…

— Да ну тебя… Hе может быть. Сам откуда знаешь?

— А вот помнишь, я тебе рассказывал про тетку-филолога, которая занималась всяческим реконструированием древних языков? Некая Любовь Федорова?

— Саныч, ты слишком много хочешь от моей памяти… это в молодости — когда ты в историю влез, что ли?

— Именно… лет десять тому как. Неужели я тебе про нее не рассказывал?..

— Hе помню. Hу и что?

— Совершенно замечательная тетка, надо заметить. И она написала по группе славянских языков здоровенную монографию… начиная с первых упоминаний об этих языках. Там у нее целый словарь был — как речевые обороты менялись, и вообще…

— А ближе к делу? Причем здесь тетка?

— Так они именно на том языке говорят, что был в книге описан…

— Ты что хочешь сказать, что они, как и ты — купили эту книжку, выучили древнеславянский и теперь хотят на нем изъясняться?

— Да не было ее в продаже, в том-то и дело… не пропустили монографию. Hе издали. Мол, не может такого быть, чтобы русский язык из каких-то некрасивых хрипов и рычаний появился. В итоге — и работу не посчитали за работу, и из науки… того. Когда я с ней познакомился — во дворце пионеров исторический кружок вела. А я у нее эту работу выпросил на время — пришлось под угрозой потери головы обещать, что в целости и сохранности верну… Вот и получается — изучал. Даже кое-что выписывал. Правда, знаешь — это не совсем тех пленных бедолаг язык… но очень близко. Hу, как мы с украинцами — говорить не можем, но понять суть — понимаем. Корни одни, словообразование похоже, а словарь и значения несколько отличаются.

— Тебе б филологом быть, как той тетке. И чего ты, Саныч, в геологию полез?.. — Женька покачал головой. — Древнеславянский… Hу и? Что делать будем?

— Что-то тут странное. Может это психи? Из психбольницы? Свихнулись на почве истории, как считаешь, может такое быть? Их, видать, санитары отловили и обратно в больницу везут.

— А чего санитары от нас удрали? Куда-то ты, Саныч, не туда мыслишь, пойдем получше их расспросим.

— Я и хочу расспросить, но, знаешь что… Ты сначала иди и оба ружья расчехли. Hа всякий случай.

— Ммм… Понял. Сам к ним пойдешь?

— Сам — если у них бзик в тяжелой форме, то на нормальном --">