Андрей Коткин - Мы наш, мы новый мир построим

холодного и огнестрельного оружия. Дополнительная цель — мастерская артефактов. Планируется убить всех там работающих. Так как будет праздник, и работники мастерской разбредутся по городу, к каждому из них планируется приставить по одному убийце. Сигналом к нападению должен стать взрыв возле церкви.

— Молодец! Четко и доходчиво изложил диспозицию. Откуда сведения?

— С приездом нового священника из Рима вокруг готовящегося к отъезду епископа началась нездоровая суета. А уж когда мы обнаружили хищение на ружейном складе и вычислили злоумышленника, то решили тайно изъять его и с пристрастием поспрошать.

— Мы, это кто? — Заинтересовался я.

— Мы — это сыскная служба при старосте нашем, Флоре Фадеевиче.

— И много вас? — Спросил я, сам лихорадочно обдумывая доставленную информацию.

— Со мной пятеро.

— Не мало?

— Так мы же только разнюхиваем. А нанюхаем чего, так сразу к господину Джованьоли. А уж его латники и черта скрутят и приведут. Ну, а уж после допрашиваем. Тоже нам приходится.

— А платит вам кто за работу? — Поинтересовался, сам при этом восторгаясь, что мои люди сами, самостоятельно, организовали необходимую городу службу, про которую я лично начисто забыл. Про врачей и учителей помнил, а вот про ментов, напрочь из головы вылетело!

— Так городская казна. — Ответил сыщик на мой вопрос, протягивая руку в указующем жесте в сторону старосты. Флор аж приосанился.

И что же нам с доставленной информацией делать? С одной стороны, вроде как хотелось бы злодеев поймать на горячем, чтобы не появилось потом в нашем католическом сегменте общества своих святых мучеников, пострадавших от рук кровавого тирана. Опять же, как с архиепископом — злодеем поступить? Отпустить? Немыслимо. Так каждый новый святоша начнет на правителя охотиться. Казнить? С Римом сильно рассориться. Хотя, где мы и где тот самый Рим. А с испанцами, которых папа может призвать разобраться с нами, мы уже и так практически временами воюем. Решено!

— Так, Антип! Сейчас незаметно идешь к фра Джованьоли. Передашь ему письмо, которое я сейчас напишу. И дальше по возможности одновременно хватайте всех злоумышленников.

— Сделаем, государь. А… это… куда их дальше вести? У нас темницы то ведь нет?

— Упущение! — Громко объявил я, глядя в сторону градоправителя. Флор аж в коленках ослаб и в лице переменился.

— Виноват, государь! Исправим. А пока могу предложить пустой склад возле пирса. Там окон нет. И запоры на дверях добрые.

— Вот! Значит всех схваченных туда. Поздно уже. С утра уже будем с ними разбираться. Архиепископа тоже. И еще…. Если сможете, постарайтесь, чтобы пленники не смогли друг с другом договориться, как отвечать на допросах. В отдельные помещения их распихайте. Или если там нет отдельных помещений, то связать, кляпами рты позатыкать, да на головы мешки приладить. Только чтобы до утра не окочурились. Да еще, стражников на всякий пожарный внутри поставьте. Заодно и они присмотрят, чтобы вражины друг другу вестей передавать не смогли.

— Сделаем, государь. — И глаза горят верноподданническим восторгом, словно я им Америку открыл. Понимаю я, что лезу своим дилетантским рылом, даю советы профессионалам. Но такова моя роль правителя. Опять же, вдруг и в самом деле чего дельного распоряжусь, до чего бы у них в пылу голова вовремя не дотумкала.

Сажусь в кресло и застываю в оцепенении. Хочется бежать во все концы разом и везде что-то делать. Но нельзя. Тут я должен находиться. На связи. Чтобы случись что неожиданное, всякий мог меня вовремя отыскать и спросить дальнейшие инструкции. Тут меня и отыскал Андрюха. Ему его подчиненные донесли, что стража хватает моряков и тащит куда-то. Большинство католиков же у нас служили по своей ранее полученной профессии, моряками. Разъяснил другу создавшуюся диспозицию. Пока разъяснял, Светла подтянулась, которая в последние дни в своем бабском штабе постоянно пропадает. Там, у лекарок, они в очередной раз планы перепроверяют, чтобы свадьба безупречно прошла. Ну и косточки знакомым перемывают, не без того, конечно.

Первые сведения о результатах арестов принесли мне часа через два. Вечер уже ночью глубокой успел смениться. Но я сразу распорядился, чтобы регулярно слали мне донесения, как у них там дела происходят. Один черт, уже этой ночью поспать вряд ли удастся. Если только вздремнуть чуток ближе к рассвету, когда все уляжется.

Спать все же лег. --">