Михаил Васильевич Шелест - Князь Рязанский. Книга 1

что это такое, по его словам, он не знал. Мы его потом попытались вывезти на «большую землю» для опознания, но вертолётчики категорически отказались его брать на борт, так, как вертолёт был и так сильно перегружен вещдоками и телами погибших. А лететь вторично за каким-то бомжом, никто не хотел. Мы его отфотографировали, взяли «пальчики» и оставили в покое.

Работал с ним я, так как был в группе единственным опером. «Покачав» его, я засомневался в его вменяемости. Говорил он на каком-то мало понятном мне русском языке. Его речь перемежалась ненужными, по-моему, междометиями и обращениями не только к Христу, но и к не известным мне духам, и древним славянским богам: Сварогу, Макоши.

После того, как мы вернулись по местам службы, я проверил его пальцы по учетам, нигде их не обнаружил, ни у нас, ни в центральном «Папилоне», и забыл про него на десять лет.

В 2007 году мы летели над этим районом тайги и я, вдруг увидев знакомую поляну, и всё вспомнив, попросил друзей опуститься на неё, объяснив, что там живёт старовер, и мне хочется его проведать. Вертолёт опустился, я нерешительно вышел из него, и никого не встретив, пошёл в избушку к Михаилу. Мужики шли следом.

Хозяйство Михаила было запущено, а сам дед лежал в доме, под медвежьей шкурой и тяжело дышал.

— Ты что, дед, заболел? — Спросил я.

— Отхожу, — сказал он и закашлялся. Из груди его вырывались хрипы.

— Чего вдруг?

— Огневица в груди. Нет у меня трав от неё.

Я оглянулся на друзей. Мы все были уставшие, набродились по тайге с утра, и в глазах каждого я увидел мечту о теплом сухом жилище на нашей базе на Улунге.

— Мужики, я останусь тут. Подлечу, бедолагу. А вы заберёте меня через неделю.

— Да ты что, Мишаня? Давай лучше его с собой заберём, на базу?

— А там что? Врач, что ли есть? Мы улетим и кому он там нужен? Аптечка у меня с собой. Там всё есть. Через неделю, если ему лучше не станет, заберём с собой на Большую Землю. Честно говоря, я хотел остаться здесь, и пообщаться с дедом наедине. Охота и рыбалка меня уже утомили, как и обильные алкогольные застолья. Я забрал из вертолёта свои вещи с аптечкой, а мужики улетели.

Через неделю Михаил уже ходил, и кашель его был не таким страшным. Он смирился с тем, что ему приходится принимать «бесовские» порошки. Сумамед подействовал. На вторые сутки, когда у деда появилась мокрота с прожилками крови, я стал ему давать отхаркивающие травяные настои, коих у деда было в избытке. А когда пришла пора улетать, оставил ему противовирусные и антигистаминные средства, разложив их по дням приёма в сложенные самолично маленькие коробочки из бересты.

За эту неделю я узнал про деда жутко интересные вещи, которые поначалу долго не укладывались у меня в голове. Как я понял из его рассказа, Михаил был пришельцем из пятнадцатого столетия. Из времени князей Василия Васильевича, и его сына Ивана Васильевича Третьего.

Пятнадцатилетний тогда «дед» Михаил Телятевский, был приставлен к двенадцатилетнему Ивану Васильевичу в качестве соратника в битвах с князем Шемякой. А перед венчанием Ивана на дочери князя Бориса Тверского Марии, Михаил ушёл из того мира в этот.

Ушел он довольно необычным способом. Нашёл ведуна, объяснил ему, что хочет уйти из этой жизни по причине неудачной любви, и попросил у него отравное зелье. Ведун зелье и написанную на бересте «молитву для самоубивцев» дал, но предупредил, что оно действует два раза. Используя его вторично, можно вернуться обратно.

— Я дюже вдивился, — сказал Михаил. — На кой мне два, коли мне и одного раза досталь? — Он засмеялся. — И вертаться я не сбирался. Выпил зелье, прочёл «молитву», и очутился туточки, в лесу. И живу тут вже пятьдесят рокив. Ни одной людыны до вашего «прилёта» не видел. Бог миловал.

— Да, как же тебя не только во времени, но и от Москвы так далеко закинуло?

— Больно чаял далече згинуть, верно?

— Ну и как, не хотелось потом вернуться?

— Попервой хотелось, но потом смирился. Про «второй» раз вспомнил уже много рокив опосля. Я с малолетства думал в скит уйти и посвятить себя Богу. (Он так и сказал: «посвЯтить») А тут… Тут поваленные деревья были. Пожег их. Засадил на лядо полбы. Как раз мне целый пуд дали на пропитание.

Полба уродилась рясная, сам шестьдесят. И щас неплохо родит. Мне хватат… Поставил себе избушку-землянушку. Живу. Молюсь. Ручье рыбы пОлно. Корешки, травка, ягодки. Ловушки на зверьков ставлю. В засеку кабан, олень заходят.

--">