Дан Берг - Ничья

– дружно воскликнули двое друзей за соседним столом.

После нескольких кружек доброго пива бойцам и их женам захотелось размять ноги, посмотреть, чем торгуют в палатках. Компания остановилась у одной из них. За прилавком стоял торговец бижутерией и галантерейными товарами. Опытный глаз коренного обывателя Бурга легко узнавал в купце иноземца, скорее всего жителя недружественного города Дрора.

Супруга одного из стражей заинтересовалась платком, спросила, можно ли рассмотреть получше. Купец охотно позволил ей примерить. Другая подошедшая гражданка пожелала разглядеть вблизи колечко и стала прилаживать его на палец, с разрешения продавца, разумеется. Свободному в этот день от службы сержанту понравился галстук, и он тут же принялся вязать узел под одобрительные слова торговца.

Вокруг палатки собрался народ. Люди бойко брали с прилавка понравившиеся им вещи, примеряли, смотрелись в зеркало, советовались друг с другом. Купец радовался славному началу торгового дня, помогал выбирать товар, подсказывал, зазывал новых покупателей.

Как-то вдруг толпа у палатки поредела, и в одну минуту никого, кроме компании стражников с их женами, да знакомого нам сержанта, не осталось. Купец недоуменно глядел на опустевший прилавок. Исчезли добрые люди, каждый, что держал – то и унес. “Что происходит в этом городе? – возопил не привыкший к обману гражданин Дрора, – покупатели товар взяли, а денег не заплатили!”

– А за что платить-то? – удивился первый боец.

– Не мелочись! – ободрил купца другой стражник.

– Добрые люди не без спросу брали! – крикнул третий.

– Сам давал, сам разрешал, а теперь платы домогаешься, обманщик! – рассердился четвертый.

– Убирайся в свой Дрор, мошенник! – гневно воскликнул разводящий сержант.

Шум привлек любопытных. Разобравшись в чем дело, люди возвысили голос. Апеллируя к властям, они требовали арестовать иноземного агента, а самые справедливые готовились применить рукоприкладство. Защищая чужака от самосуда толпы, бойцы скрутили ему руки за спиной и потащили подальше от места народного гуляния. “Ты легко отделался, аферист!” – крикнул сержант вслед уносившему ноги дрорцу. Остатки товаров бесстыдного пришельца были справедливо поделены между порядочными гражданами Бурга.

***

С наступлением темноты пришло долгожданное время торжества любви. Этот последний этап празднества начинался танцами под оркестр. Сделав несколько неуверенных па, плясуны спешили взять напрокат лодки и освежиться водной прогулкой. За весла садился мужчина, женщина – напротив.

Легкие суденышки плыли по направлению к дальнему берегу озера. Причалив, гребцы и их спутницы выходили на берег. Двое в каждой лодке являлись, как правило, законными мужем и женой, представляли разные супружеские пары. Романтическая душа бургандца держалась того мнения, что одноликость не в ладах с полнотою жизни, а домашнее достояние наличествует всегда.

Чем больше насчитывалось прожитых лет за плечами у влюбленных, тем дальше в темный лес углублялись они. Молодежь держалась свободнее. Ступив на сушу, нетерпеливые в своих стремлениях отроки и юницы не теряли времени на поиски укромного места в лесной чаще, но оставались в прибрежных кустах.

Праздник завершился к утру. Утомленные наслаждениями граждане Бурга возвращались к своим очагам и благословляли судьбу, даровавшую им счастье родиться бургандцами. Люди благодарили владык своих – кость от кости народа и плоть от плоти его.

2. Ассамблея

Для простых обитателей города Бурга первый послепраздничный день был временем активного расслабления. Пережевывалась сентенции из речи главного Старейшины. Переваривались испытанные накануне слуховые, зрительные и осязательные ощущения. Усваивались новые нравственные и эмоциональные идеи. Вкушались домашние средства нейтрализации последствий, возникающих в результате милых душе и желудку излишеств.

Совершенно иначе провели этот день властители Бурга и Бургандии. Случившиеся во время и после праздника два равно уважительных события явились импульсом для созыва внеочередной Ассамблеи Совета Старейшин.

Во-первых, конфликт граждан с торговцем из Дрора вызвал серьезную настороженность властей. То был инцидент опасного обострения напряженности между полярно различными системами жизни, одна из которых (в Бурге) праведна, а другая (в Дроре) – аморальна. --">