Дмитрий Николаевич Дашко - Инспектор угрозыска

представлю себе, что эти уроды творили с людьми — аж мороз по коже, — поёжился Николаев.

— Почему погибла жена Евстафьева? Она была как-то замешана в эти опыты?

Николаев грустно вздохнул.

— Стала случайной жертвой. Бокий на своей даче устраивал настоящие оргии, в которые вовлекал не только сотрудников спецотдела, но даже их жён. Когда удалось выяснить, что там творилось — я не верил своим глазам и ушам. Бокий устроил натуральный вертеп. Организовал, как они это называли — дачную коммуну. Каждый участник платил десять процентов от месячного оклада. Там царили нравы похлеще, чем в древнем Риме: проституция, дикий разврат, повальный грех. Бокий даже своих малолетних дочерей не пощадил! Подкладывал девчонок в чужие постели! — Николаев сплюнул от возмущения. — Евстафьева в какой-то момент заартачилась. Заявила, что больше не будет в этом участвовать. Бокий в тот день был нетрезв. Отказ Евстафьевой оскорбил его. Он разъярился и приказал закопать женщину живьём. И знаешь, что Быстров?

— Что, Иван Николаевич? — вскинулся я.

— Ни один из его людей не ослушался приказа. Просто в голову не укладывается!

Разумеется, в трезвом виде Бокий никогда бы не пошёл на такое и всё таки…

— Пошёл бы, Иван Николаевич, — покачал головой я. — Что с ним, кстати? Что с Майоровым? Мне надо чего-то опасаться?

— Оба находятся под арестом и дают признательные показания. Коллеги из ГПУ просто жаждут забрать их себе, но я договорился с Феликсом Эдмундовичем, и потому у нас право «первой ночи», — торжествуя сказал Николаев. — Пока не выпотрошим до конца, никому не отдадим.

Я облегчённо вздохнул.

— Тебе неинтересно, как всё произошло? — спросил Николаев.

— Очень даже интересно, — закивал я.

— Как мы с тобой тогда договорились возле синематографа, я поставил за тобой слежку — подключил лучших людей. Они видели, как тебя вечером вывели из подъезда, погрузили в экипаж и повезли. Мои парни проследили, куда тебя доставили и ворвались в нужный момент. По сути мы застали их на горячем: они не просто похитили тебя и обрабатывали. Для подстраховки, если что-то пойдёт не так, команда Майорова собиралась повесить на тебя ещё и убийство Гельмана.

— А этот тип тут причём? — удивился я.

Благодаря этой крысе меня чуть было не подставили. Но роль нэпмана в дальнейших событиях казалась слишком туманной. Он никак не вписывался в ту комбинацию, что затеял Бокий и его шайка.

Кстати, отрадно слышать, что они за решёткой и вряд ли отвертятся.

— Наум Израилевич давно работал на ГПУ, был так сказать — внештатным сотрудником. Иногда даже помогал отделу материально, за что получал некоторые… послабления что ли. Но он засветился и стал ненужным. Его зарезали, а на ноже оставили твои отпечатки пальцев. Если бы Мокиевский и наш профессор Щеглов не смогли бы запудрить тебе мозги, пустили бы в ход твои пальчики. Дальнейший расклад ты представляешь.

— Представляю. А мотив — месть за подставу? — догадался я.

— Именно. В общем, если бы ты оказался твёрдым орешком, твой труп нашли возле мёртвого тела Гельмана, и всё было бы шито-крыто. Так что ты вовремя ко мне обратился, — усмехнулся начальник МУР.

— Спасибо вам, Иван Николаевич, — искренне сказал я.

— Тебе спасибо, Быстров. Если бы ты не вызвал огонь на себя, ещё неизвестно, чем бы всё закончилось.

— Для меня, наверное, всё точно было бы очень плохо, — вздохнул я.

— Тут ты брав, Быстров. Для тебя бы всё кончилось плохо, — согласился Николаев. — Но теперь, благодаря тебе, мы разорили этот гадюшник. Феликс Эдмундович лично просил передать тебе свою благодарность! Похоже, ты далеко пойдёшь, товарищ Быстров.

— Если не остановите, товарищ начальник уголовного розыска, — улыбнулся я.

— И да: ты ведь помнишь такую фамилию — Кравченко?

— Конечно помню. Сколько он из меня крови выпил в своё время, когда руководил губернским ГПУ! — воскликнул я.

— Бокий был одним из тех, кто его продвигал. Так что ты действительно сработал на опережение. Глеб Иванович — мстительный человек. Рано или поздно он бы обязательно вспомнил о тебе.

— Вот уж никогда бы не подумал, что призраки прошлого нашли меня даже в Москве, — задумчиво произнёс я.

Николаев посмотрел на часы.

— Мне пора, Георгий. Щеглов утверждает, что госпитализация тебе не понадобится. Похоже, он не врёт. В общем, у тебя завтра выходной, а послезавтра --">