Василий Высоцкий - Служу Советскому Союзу

Василий Высоцкий Служу Советскому Союзу

Глава 1

Бездонное небо особо красиво, когда наблюдаешь его с нагретого бока БТР-82А. Редкие облака перышками пролетают над выжженой сирийской пустыней. Песок скрипит на зубах, а жаркий ветер приносит не прохладу, а очередную порцию зноя.

Верный Калаш чуть покачивается в руках. Он тоже горяч, как и оболочка машины. Сказать по правде — тут всё нагрето так, что можно запросто жарить яичницу. Да, взять три яйца, разбить их на каску и подождать пять минут. Кушать подано, господа русские воители! Вот вам ещё горсть песка в яичницу вместо специй. Жрите, не обляпайтесь!

Безжалостное солнце с упорством игиловца продолжает уничтожать всё, что попадется ему на глаза. Даже в тени его лучи отражаются от вездесущего песка и нагревают, нагревают, нагревают сухой воздух.

— И вот моя маманя напрочь заколебалась ругаться с теткой Матроной. Она уже и так, и сяк, и наперекосяк, а та всё одно талдычит — куры глупые, они сами в огород лезут. Ни одна доска их не удержит, как бы я понизу не укреплял. Надо было, с другой стороны, тоже заклад ставить! — полукричал-полуговорил мне в ухо Серега Смирнов, позывной Сверчок. — Мамка уже обещалась им бошки пооткручивать, а тетка Матрона тогда грозилась в суд подать. В общем, бодались они с утра и до вечера. На их концерты полдеревни собиралось. А чо? Бесплатный цирк, поржать можно тоже…

— И ты позволял мамку забижать? — спросил я.

Ещё двое бойцов лениво прислушивались к нашему трепу, сидя на другой стороне летящей по пустыне машине. Мои орлы! Звери! Бойцы, которых я лично вымуштровал. Слепил из теста булатные мечи.

— Товарищ майор, а что мне оставалось делать? Тетка Матрона могла наш БТР на ходу одной левой завернуть. А вот что до «забижать»… Тут как получилось-то… В общем, я тогда Сунь Цзы читал, про военное дело и вообще. Вот и подговорил маманю на спецоперацию, — Сверчок сделал театральную паузу.

Рядом с нами приутих ветер, как будто присел рядом на бронированный корпус и прислушался. Ветру только сигаретки не хватало прикурить, чтобы стать похожим на бравых вояк, какими были мои бойцы.

Небольшая часть моего батальона в количестве семи человек возвращалась в базу Хмеймим после инспекции Аль-Буди. На рассвете там были слышны выстрелы, вот нас и направили для разбирательства. Как оказалось, это повздорили два местных аксакала. Повздорили из-за какой-то херни, вроде один у другого украл лопату. Второй отказывался и говорил, что в глаза её не видел. Но когда глотки от ругани оказались сорванными, то один из них выстрелил в воздух. Второй тоже громко показал наличие оружия. Обошлось без жертв, но мы для приличия отобрали у обоих пистолеты, а взамен оставили воду.

Понятно, что не сегодня завтра у обоих снова окажется оружие, но… Не убивать же этих седобородых старцев, которым уже не хватает слов для выражения эмоций. Тем более, что скоро и я стану похожим на этих аксакалов. Уже решил, что «сирийская командировка» станет моей последней. Дальше возвращение домой и выход на пенсию.

Хватит. Мне уже почти пятьдесят. Я воин-переросток. Майор Семен Михайлович Ерин. Мотострелковые войска. В нашей семье я второй, после отца, кто выбрал своей стезей военную карьеру. И быть бы мне подполковником, а то и полковником, но… Я не умел сдержать эмоций, когда передо мной творилась грязь и несправедливость.

А в Сирии этой грязи хоть ложкой ешь!

Достало всё это. И эти дрязги, и эти выстрелы, и эти случайные, глупые смерти. Я потому и выбрался из недр душной базы, чтобы немного развеяться. Потому что всё обрыдло и всё достало. Но даже ссоры стариков раздражали. Вот жеж, все мудя седые, а они стрельбу из-за чухни затеяли…

Вот как раз на эту тему и Сверчок начал рассказывать свою историю. Сказал, что она похожая на ситуацию двух аксакалов и очень нравоучительная.

Когда пауза затянулась, один из бойцов, Михаил Мареев с позывным Кострома, сильно выделяя букву «о» в словах, проговорил:

— Да не тяни кота за яйца. Чово там дальше-то было?

— Вот! — поднял вверх палец Сверчок. — Как раз в яйцах-то всё дело и было! Я купил в магазине лоток белых яйц, да и разложил их по огороду. А уж утром, когда многие деревенские пошли на работу, выпустил маманю на диверсию. Она пошла с корзинкой на сборы и так громко начала приговаривать: «Ох, до чего же крупные яйца несут куры у Матроны! Прямо страусиные!» Конечно, весть о --">