Библиотека knigago >> Фантастика >> Альтернативная история >> Королевские регалии Иерусалима или Красноречивая Голова

Аврам Дэвидсон - Королевские регалии Иерусалима или Красноречивая Голова

Королевские регалии Иерусалима или Красноречивая Голова
Книга - Королевские регалии Иерусалима или Красноречивая Голова.  Аврам Дэвидсон  - прочитать полностью в библиотеке КнигаГо
Название:
Королевские регалии Иерусалима или Красноречивая Голова
Аврам Дэвидсон

Жанр:

Альтернативная история, Детективная фантастика, Любительские переводы

Изадано в серии:

dr. eszterhazy #5, Доктор Эстерхази #5

Издательство:

неизвестно

Год издания:

-

ISBN:

неизвестно

Отзывы:

Комментировать

Рейтинг:

Поделись книгой с друзьями!

Помощь сайту: донат на оплату сервера

Краткое содержание книги "Королевские регалии Иерусалима или Красноречивая Голова"

Аннотация к этой книге отсутствует.

Читаем онлайн "Королевские регалии Иерусалима или Красноречивая Голова". [Страница - 3]

готовый провести от трёх до пяти лет в таких условиях, в каких ни один фермер не стал бы держать собак или волов. Тем не менее, вмешательства со стороны Эстерхази уже привели к отмене наказаний под названиями «Водолечение» и печально известного «Пиг Пена».

Так что Расписание доктора Эстерхази было достаточно наполнено.

И поэтому он невнимательно просмотрел крошечную статейку, почти вставку, в „Вечернем Вестнике Беллы“:

Уважаемая полиция не подтверждает слухи насчёт предполагаемых краж известных старинных драгоценностей, о которых сегодня узнали Наши Корреспонденты.

И он перешёл к первой странице с фельетоном, на тему, по весьма занятному совпадению, озаглавленную: „Романс о Старинных Сокровищах“. Либфроу, редактор „Вечернего Вестника“, во многих отношениях был старым маразматиком. Но очень часто ему удавалось убедительно изложить свою точку зрения, с деликатностью, которой позавидовали бы другие редакторы.

Просматривая статью и подмечая отсылки к Железной Короне[4] Ломбардии, Кипрским Регалиям и Короне Святого Стефана[5] (фельетон оказался несколько перегружен регалиями), Эстерхази заметил некое слово, запустившее маленький механизм в глубине его ума. Он не совсем точно запомнил местонахождение этого слова и собирался пробежать всю статью, колонку за колонкой, когда Херрек, его цыганский слуга, безмолвно поставил на стол блюдо с сырными клёцками. И хотя хозяин дома номер 33 по Турецкой Улице, прекрасно мог бы пережить, даже если сырные клёцки запретят совместным решением обе Палаты Имперского Парламента, он знал, что его экономка, фрау Оргац, гордилась своими сырными клёцками — на самом деле, она полагалась, как на символ веры, установленный Трентским Собором, что её хозяин был без ума от её сырных клёцок — превознося их на Юридическом и Медицинском факультетах — и расхваливая их замечательную лёгкость и сладость перед дворянами и высшей аристократией: фактически (Эстерхази чертовски хорошо знал это по опыту) сейчас она, несомненно, притаилась за дверью столовой, с надеждой ожидая.

Так он и поступил.

— Ах, Херрек, Херрек!

— Господин, — отозвался Херрек, немногословный цыган.

— Ах, эти сырные клёцки фрау Оргац!

— Господин.

— Сколь восхитительно сладкие, сколь невероятно лёгкие!

— Господин.

— Херрек, будь уверен: увидишь её — она даст тебе несколько. Сообщи мне, если она запамятует это сделать.

— Господин.

И потом Эстерхази испустил череду звуков, указывающих на то, что его ввергло в бессловесный экстаз одно лишь пережёвывание сырных клёцок. А затем с чувством облегчения продолжил ужинать. Если бы он проигнорировал все эти церемонии, фрау Оргац, в конце концов, действительно первоклассная Кухарка и Домоправительница, потопала бы обратно к себе на кухню, терзаемая Обидой и Скорбью, лупя по всему на пути медной поварёшкой и упустила бы кофе.

К тому времени, когда эта комедия нравов завершилась, Эстерхази начисто позабыл, что же он искал в газетной статье про „Романс о Сокровищах“. Поэтому он отложил её в ящик, чтобы перечитать позже.

После кофе и изюмного ликёра тройной очистки прибыло послание, вручённое ночным швейцаром Эммерманом. Послание состояло из нескольких слов, нацарапанных, как это ни странно, поверх экземпляра того же самого фельетона.

— Что это, Эммерман?

— Кто-то дал это мне, господин доктор.

— Кто же это?

— Неизвестный, господин доктор. Он убежал. — Поклонившись, Эммерман удалился нести службу до прихода Лемкоча, дневного швейцара.

— Что ж, Эстерхази, — сказал сам себе доктор, — ты учишь своих слуг краткости, поэтому не жалуйся, что они немногословны.

«Спроси Чушку» гласило всё послание. Почерк походил на скоропись, принятую в официальных авароязычных школах Паннонии, что сужало круг подозреваемых до всего лишь приблизительно семи миллионов человек. Тем не менее, это было хоть какое-то начало. Что касается Чушки — это слово служило эпитетом для каждого трёхсполовинного из четырёх миллионов словачкоязычных субъектов Триединой Монархии и их языка. Его использование было делом щекотливым. Например, «Куда прёшь, чушка?», могло послужить основанием для побоев. Однако. Однако, тот же человек, который яростно возражал против этого слова, с лёгкостью мог сказать: «Чушь говоришь» — что значило: «Не мели ерунды». Или: «Что, три пива — это „много выпил?“ Что ты мелешь? Ты несёшь чушь!»

Оставить комментарий:


Ваш e-mail является приватным и не будет опубликован в комментарии.