Элеонора Лазарева - Зеркало души. Часть 2.

Московская область совхоз «Ленинский луч». До востребования. Этот совхоз снабжал жителей столицы овощами и был не единственным в области. Другие группы собирали картошку и капусту. Нам досталась морковь. Как и что делать узнаем уже завтра, а сегодня мы развлекались, осматривались и пристраивались. У кухарки, которую звали тетя Нюра, и которая была лет пятидесяти, мы узнали, что каждая группа будет выделять ей в помощницы каждый день по одному человеку — для мытья посуды, чистки овощей и подачи на стол. Сейчас вызвалась одна из другого вагончика. Нюра кивнула ей и поманила показывать, что надо делать. С ней прошли еще некоторые девочки и я. Мне было любопытно посмотреть. Стряпуха показывала ящики с посудой, с хлебом и крупами. А также коробки с тушенкой мясной и рыбной. Здесь же были сахар и специи.

— Завозят всё раз в неделю, — рассказывала она. — Которая будет помощница должна встать раньше остальных и поставить кастрюлю и бидон для чая. Поможет затопить тракторист Виктор. Дрова наколет, тяжесть подымет. Сами не таскайте. Надорветесь.

Мы внимательно слушали и понимали, что не хочется вставать раньше остальных, но близость к кухне радовала. Всё же лишняя миска или же какая вкусняшка будет твоя.

Сидели долго после сытного ужина — макароны с тушенкой и чай с сахаром. А ещё девчонки вытащили свои припасы пачки печенья и бублики с конфетами. Их также сгрузили в общий ящик под охрану кухарки Нюры. Так решили на общем собрании, уже после того, как женщины уехали на совхозном грузовике. Виктор ушел к своему трактору, пока светло что-то там подделать на завтра, его обступили мальчишки, а мы убрали посуду и сели играть в лото. Тут же присели и мальчики и разобрали домино. Из развлечений были только книги, что привезли с собой, да Игры — домино, шахматы-шашки. Гитары не было в нашей группе, так что песни будем петь под тра-ля-ля.

Первую ночь провели спокойно, если так можно сказать. Спали как убитые. Я сказала себе, чтобы приснился мне генерал, но проснувшись, не помнила: был или не был. Умывшись, поели кашу пшенную с тушенкой и чай с печеньем. Я попросила налить чай мне в термос. Нюра удивилась, но налила. Переодевшись в тканевые шаровары и спортивные тапки, надела блузку с коротким рукавом, а сверху накинула курточку из парусины, что нашла в чемодане. Все-таки по утрам уже было прохладно.

Вскоре приехал грузовик и привез наших командирш. Все гуртом двинулись на поля. Виктор вдали урчал трактором, а мы сгрудились у кромки большого поля. Каждой группе дали по две гряды, которые тянулись, как говорится "отсюда и до горизонта". Нам показали, что мы должны делать — подкопанную морковь вытаскивать из борозды и складывать в вЁдра. Потом носить их к мешкам, которые будут таскать мальчишки, и складывать у обочины. К концу дня приедут машины и заберут собранный овощ. Я поняла сразу, что работа тяжелая. Морковь не вся выкопана, плуг проходил неровно, срезАл и сам овощ и не подкапывал его иной раз. Приходилось тащить за вершок и не всегда это удавалось. Приходилось морковь раскачивать и потом дергать.

Руки после первого дня болели страшно, как и всё тело. Хотелось упасть на кровать и забыться сном. Но надо было и умыться, и почиститься от влажной земли, и поесть. Обедать приходили на стан сами и отдыхали два часа. Потом вновь до самого вечера таскали ведра и мешки. Помощницы тщательно фиксировали каждый мешок и следили за чистотой уборки на поле.

К концу недели мы уже ненавидели эту морковь, однообразную готовку и очень хотелось цивилизации и бани. А мне почту, куда я рассчитывала попасть сразу же по приезду в поселок. Еще ранее я написала письмо Глаше, вложив в него записку генералу. И теперь с нетерпением ждала ответа.

Потихоньку втянулись с работой и уже могли вечерами и поболтать и сыграть в игры. Я в основном читала томик стихов Кедрина, а когда меня попросили что-либо прочесть из него, так устроили вечер поэзии. Девчонки читали стихи, потом мы пели песни. Я прочла им стихи Есенина, которые не приветствовался и не был запрещен.

— Белая береза под моим окном

Принакрылась снегом, точно серебром.

На пушистых ветках, светлою каймой,

Распустились кисти белой бахромой…

Читала я, а ребята притихли и слушали с интересом. Даже Виктор присоединился к нам, присев за стол. Он редко сидел с нами, чаще спал, ведь ему приходилось ночью еще и сторожить. А здесь пришел и слушал, чуть прикрыв глаза. Я читала и читала. --">