Александр Евгеньевич Сухов - Играю втемную!

пирса Оракул поймал лихача на весьма подержанном «Aquila Grossi», согласившегося домчать клиента до самого КПП сорок пятой пограничной заставы всего-то за пять крон ассигнациями.

Несмотря на возраст в два десятка лет, детище итальянского автопрома оказалось вполне себе шустрым и буквально через полчаса Йоханнес Бонк стоял перед шлагбаумом контрольно-пропускного пункта означенной погранзаставы.

Ксивы от заказчика было вполне достаточно, чтобы его приняли хоть и без особых восторгов, но вполне благожелательно. Поселили в отдельном благоустроенном номере пустующего на данный момент гостевого дома.

Поужинал в офицерской столовой в обществе командира заставы капитана Зигфрида фон Освальда сытно, но без особых изысков. Заодно обсудили загадочную пропажу капитана Золтона Месароша и двух его сопровождающих. Рассказ господина Освальда был краток и малосодержателен: вечером накануне своего исчезновения капитан отужинал в столовой и удалился, после чего его уже никто из господ офицеров не видел. Оно и раньше было так, что тот пропадал, но не более чем на неделю. При этом он заранее предупреждал непосредственного командира о своих отлучках с указанием приблизительной их продолжительности. Начальник заставы не был в курсе дел капитана, но по подозрительному шевелению как на этой, так и на той стороне границы догадывался, что в дело замешана разведка, поэтому и не совал носа, куда не следует. Также, судя по поведению пропавшего капитана, всем на заставе было ясно, что тот здесь ненадолго. Короче говоря, птица высокого полета держался наособицу, близко к себе никого не подпускал, в коллективных попойках офицеров и карточных играх участия не принимал.

По свидетельству одного из находившихся в секрете бойцов, в ночь своего загадочного исчезновения капитан и пара его сопровождающих погрузились в лодку на правом берегу главной дунайской протоки и отчалили в сторону сопредельного государства, после чего как в воду канули. Ах, да, еще один момент, в районе двух ночи патрульными группами было зафиксировано несколько ярких вспышек непонятного происхождения сначала на противоположном берегу Дуная в районе молдавского поселка Цинцари, затем над водой дунайской протоки. Означенные явления сопровождались грохотом, сопоставимым со взрывом фугасного снаряда полевого орудия калибра сорок пять миллиметров. По мнению фон Освальда и прочих офицеров погранзаставы, это была все-таки не артиллерийская канонада, а проявление магических факторов неведомой природы.

Намотав на ус полученную информацию, Оракул на следующее утро официально пересек государственную границу Российской Империи, предъявив на пограничном пропускном пункте русских загранпаспорт на имя Пауля Мольтке, пока еще известного лишь в довольно узких читательских кругах писателя, путешествующего по разным местам с целью сбора материалов для следующей своей нетленки. В настоящий момент его интересуют обычные житейские проблемы небольшого практически изолированного от внешнего мира поселения, со смешанным цыганским и молдавским населением. На что бравый русский пограничник в звании прапорщика, прекрасно владевший австрийским вариантом Das Deutsche, мудро заметил:

— Вы, милостивый государь, лучше за ручной кладью хорошенько следите, да кошелек почаще проверяйте, на месте ли. В карты играть ни с кем не садитесь, хотя бы по копеечке или грошику, выпивать с незнакомцами также настоятельно не рекомендую. Народец здесь ушлый, не заметите, как без штанов оставят.

— Да я тут ненадолго, — отмахнулся «писатель», — денек поброжу окрест, возможно переночую, скорее всего, к вечеру назад возвернусь.

— Отметка в паспорте позволяет вам находиться на территории Российской Империи до полугода, — разулыбался прапорщик, — можете все это время общаться с цыганами и молдаванами.

Получив запись в соответствующем документе, Оракул отправился в местную харчевню, по совместительству, гостиницу. Застолбил номер для себя. После чего до обеда прогуливался по поселку, общался с поселковым людом на неплохом румынском, который здесь знали все от мала до велика. Также побеседовал уже на немецком с парочкой русских купцов, промышлявших закупками продуктов питания и вина у здешних обитателей. Короче, отыгрывал роль любопытного писаки, собирающего материал для книжки.

--">