Лидия - Убить Саламандру

стороны дома. Девушка начала переминаться с ноги на ногу, её обнажённое тело начали покрывать мурашки: отсутствие ветра никак не делало холодный воздух ночи теплее. Спустя пять долгих секунд она снова подняла руку.

Тук-тук.

За дверью послышался какой-то шорох. Она встрепенулась – не показалось, светлячок точно был! Тихие шаги по чему-то мягкому (конечно же ковер, - девушка одёрнула себя от странных мыслей, что человеческое тело не в пример мягче, когда на него наступаешь) придали девушке уверенности, что за дверью точно кто-то был, и этот кто-то не спал. Шаги тихие, медленные, хозяин явно пытался не раскрыть своего присутствия, что у него, конечно же, не вышло, они замолкли у самой двери. На девушку вновь опустилась зловещая тишина. Не в силах больше ждать она в третий раз подняла кулачок.

Уже более уверенное – тук-тук!

Не успел замолкнуть последний «тук», как дверь моментально распахнулась, обнажая тёмные внутренности дома. Из черноты показалась хваткая рука – словно ловкий язык высунулся из пасти огромного зверя – и в мгновение ока схватила девушку за предплечье, заглатывая внутрь хищной пасти. Как монстр клацает зубами, дверь захлопнулась за спиной незваной гостьи, отрезая ей путь наружу.

Она в ловушке. Страха не было, ведь как можно бояться, когда ты не понимаешь, чего бояться. Просто констатация факта: она в ловушке. И почему-то с этой мыслью пришло лишь небольшое облегчение. Наконец-то хоть что-то стало ясно в ее голове. Да, она неизвестно где, неизвестно кто, но теперь есть человек, с которым можно будет поговорить, а вокруг не холодная вода и грязь, а вполне теплый и сухой дом.

Вдруг снова вспыхнул огонёк, оказавшись свечой в руке неизвестного мужчины. Такого же обыкновенного, как и дом, в котором он обитал. Трудно было определить его возраст в полумраке тусклого света – ему могло быть как двадцать, так и все пятьдесят лет, черты лица были искажены в мерцании огня, но девушка заметила короткостриженные волосы и неровную недельную щетину на подбородке.

Мужчина, словно, не поверив своим глазам, пристально рассматривал свою ночную гостью с разных ракурсов, водя огоньком прямо у неё перед носом. Девушка в это время стояла, боясь вымолвить хоть слово, в смущении стараясь прикрыть обнажённое, дрожащее от холода тело.

Некоторое время они так и стояли, уставившись друг на друга, а, когда девушка открыла было рот, сказать хоть что-нибудь, выражение лица мужчины с шокированного сменилось на яростное, и он влепил ей сильную пощечину. Такую сильную, что ее отбросило назад, и, ударившись затылком о дверь, она осела на пол, прижимая руку к начавшей опухать щеке.

– Как ты посмела явиться сюда, после всего, что сделала, тварь?! – взревел мужчина. И добавил к своим словам смачный пинок, попавший прямо по правой ноге, которую девушка подвернула на входе. Незваная гостья сжалась в клубок, прикрывая голову.

Мужчина нависал над ней, ярость искажала его черты лица, а мерцание свечи придавало им потусторонний вид. Рука, сжимающая подсвечник, побелела, впиваясь в холодный металл. Хозяин дома был в бешенстве, злоба так и исходила от него, выплескиваясь в замахах и ударах.

– Подождите! – взмолилась она. Не голос, а хрип раздавался из её пересохшего горла. – Я не понимаю, о чем вы говорите! Вы меня, наверное, с кем-то путаете!

Она пыталась прикрыться от обрушивающихся на нее кулаков, но ослабшее тело не было хорошей защитой. Увернувшись от очередного пинка, она проскользнула вперед под его ногой и оказалась за своим истязателем. На что он в ужасе отшатнулся и прижался спиной к двери, выставив свечу вперед на манер оружия.

Девушка боялась этого страшного мужчину, что вместо горячего чая встретил заблудшую душу смачной пощёчиной и яростными побоями. Однако, увидев, как он отпрыгнул от неё, девушка поняла: мужчина боялся её не меньше.

– Будешь оправдываться? – мужчина начал размахивать свечой на вытянутой руке, отчего пламя почти гасло, а потом вспыхивало вновь, накаляя обстановку ещё больше. По стенам бегали мрачные тени, выплясывая свой жуткий танец. До девушки донесся запах опаленных волос, вызывая головокружение. Перед глазами пронеслись вспышки ярких картин, до того ярких, что невозможно было увидеть, что на них изображено, и таких молниеносных, что через пару мгновений от них не осталось ни следа. – Будешь говорить, что ничего не делала?

– Я не понимаю, о чём вы!

--">