Иван Прохоров - Спаситель (СИ)

самой царицы такой не было. Быть может у Василия Голицына только была.

Но главным украшением в богатом наследстве покойного Томилина конечно была его супружница – двадцатичетырехлетняя «вдова» Варвара. Федор Ильич запрокинул голову, увидел над собой подтянутые аппетитные перси, нежную матовую кожу, от которой шел соблазнительный жар, приоткрытые уста, огонь таившийся в кротком бездонном взгляде.

Федор Ильич ощутил прилив острого желания, он схватил Варвару за руку, потянул к себе, но в дверь настойчиво постучали. Уже третий раз за последний час.

– Прости, Федор Ильич! Иначе засветло не успеем! – раздалось за дверью.

Боярин неохотно поднялся, сел на кровати.

– Сызнова делю тебя с кем-то, Федя. – Ласково сказала Варвара.

– Дела государевы, Варварьюшка. – Федор Ильич потянулся за рубахой.

«Вдова» засмеялась.

– За домовым да лешими гоняться ныне дела государевы?

Федор Ильич криво усмехнулся и поцеловал ее в голое плечо.

– Теперь проси още еже бы сказывал.

– Ну нет, сказывай! – припала к нему Варвара. – Убо лучше про твоего летающего в ступе стеня слушать, нежель старух купеческих. Тьма и пущай лучше бы вы его вовек не сыскали!

– Да яко же это вовек? – отстранился Безхвостьев. – Смерти моей алкаешь?

– Ты бы век его ловил – век моим был, соколик.

– А ежели аз тебя с собой в Москву заберу!

– Не плюскал бы ты, Федя, аки отрок неразумный! – грустно сказала Ваврвара. – Я тебе не жена, во еже ты меня с собою брал.

Безхвостьев нахмурился. В дверь опять постучали. Ему самому все это не нравилось – жена, Сибирский приказ в Москве, служилые обязанности. Он был уверен, что хочет одного – остаться с этой внезапно возникшей в его жизни женщиной и к черту все остальное.

– Завтра жди меня пораньше. – Сказал он, одевшись.

– Ну нет. – Тень недовольства мелькнула на красивом лице.

– Яко ж нет, Варварюшка!

– По всему уезду ужо толки броднят, еже ко мне отайный гость зачастил. От зазору деваться амо не ведаю.

– Какие же толки!

– Приезжай не сюда, а в Балатовскую слободу, онамо у меня хоромы зимние. Спросишь, дескать иде двор вдовы Томилина.

– Годе. – Безхвостьев подошел вплотную к обнаженной Варваре и впился в ее сладкие уста.

***

В Селенгинске Безхвостьева в нетерпении дожидались Рогаткин и Голохватовым.

Безхвостьеву они уже давно начали надоедать, как и вся эта неразрешимая затея.

– Федор Ильич! – набросился Голохватов. – Елико же мочно! Сегодня наголову разбит последний отряд Перпетуя. Весьегонов убит. Рогаткин наш чудом ушед.

Безхвостьев равнодушно взглянул на Коротышку.

– Федор Ильич! – подскочил тот. – Ты убо разумеешь, еже значит сие! Третье належание и яко сведали идеже будем!

– Еже во еже? – нахмурился Безхвостьев.

– Крыса посреди нас! – сердито прошептал Рогаткин. – Во-ся!

– Да из самого ближнего круга. – Подтвердил Голохватов. – Обаче яко оне сведали иде отайная ловитва буде? Токмо четверо ведали, да един из них сегодня помер.

Безхвостьева утомил такой напор, он рассердился.

– Да еже вы от меня хотите, я не разумею! Он во-то перед вами был. – Безхвостьев протянул руку и сжал в кулак, будто схватил кого-то. – Бери не хочу! Да один, а не с войском и еже бы вы мне сказываете?! Улетел на шаре матерь твою за ногу?! Прямо из-под носа!

Голохватов с Рогаткиным переглянулись.

– Федор Ильич, да поне весно еже он цинам возит товар на шарах по воздуху.

Боярин развернулся у расписных дверей воеводских хором.

– А коли так, – сказал он вдруг сердито, – егда он и впрямь кое-что ведает о сем мире поболе нас!

Сказав эти слова Федор Ильич вошел в хоромы и закрыл за собою дверь.

***

Весь вечер Федор Ильич пил водку и хмуро глядел в окно на вьюгу, много размышлял, пытаясь отыскать ответ почему с таким трудом выстроенная жизнь не приносит прежней радости, а тянет все на какую-то дрянь.

До полудня выехал он тайно в Балатовскую слободу с четырьмя рындами. Верный помощник и телохранитель разузнал где хоромы зимние купца Томилина, что не составило труда – большой двор с двухэтажным теремом и амбаром на краю слободы нельзя не заметить.

На дворе встретил их только конюх-старик, которого Варвара всегда возила с собой. Оставив своих людей во дворе, Безхвостьев спешился, бросил поводья конюху и поднялся по крыльцу на высокий первый этаж.

--">