Адам Хлебов - Настоящий Спасатель 2. Назад в СССР

приблизиться к нему плывя наперерез, хотя бы метров на триста, и попробовать привлечь внимание с более близкого расстояния.

Но сделав рывок и пройдя первую сотню, я увидел, как катер врубил машины и стал стремительно удаляться на юг. Они не видели нас совсем и искали в другом квадрате.

Пришлось возвращаться обратно к моим товарищам.

Я старался не смотреть Лене в глаза, чтобы не видеть всю бездну отчаяния, в которую погрузилась ее душа. Мы продолжали плыть к берегу. Я заметил, что профессор стал засыпать, лежа на спине.

Если не дать ему отдохнуть, то он будет совсем плох через час. Я тоже чувствовал адскую усталость, но вдруг услышал звук двигателя и лопастей вертолета, со свистом рассекающих воздух.

Звук нарастал, сердце забилось от волнения.

Из-за низкой облачности его не было видно, но судя по звуку, он прошел метрах в ста южнее от нас и вынырнул из облаков хвостом к нам.

Мы с Леной проводили его взглядом, кричать или махать было бессмысленно. Профессор даже не повернул голову в сторону звука.

Вертолет делал заход на второй круг, но на этот раз он прошел еще южнее уже метрах в четырехстах. Так продолжалось еще два раза, с каждым разом все дальше и дальше. Пока винтокрылая машина совсем не исчезла из виду.

Ниязов просто молчал. И это ужасно давило на нас с Леной. Это была стадия принятия. Похоже он смирился с тем, что мы все можем утонуть. Он слегка приоткрыл прищуренные глаза и тут же закрыл их лежа на спине.

Лена молча заплакала. У меня не было никаких сил успокаивать ее, но всё же собрав волю в кулак, я сказал ей.

— Мы выживем. Все будет хорошо. Скорее всего через три часа мы будем на берегу. Волнение сходит на нет. Шторма не будет.

На что Лена тихо ответила:

— Три часа? Тогда без меня, — что меня сильно насторожило.

— У тебя есть ради кого жить?

— Не знаю.

— Тогда живи ради меня, — не знал, как ещё ее можно мотивировать. Я подплыл к ней и обнял ее. Она закрыла глаза.

— Можно я тоже посплю?

Я поддерживал ее голову, хотя в этом не было необходимости. Шлем гидрокостюма плотно закрывал ей голову и уши. Волнение действительно успокоилось. Это не значило, что оно снова не могло усилится.

Но я понял, что течение поменялось и теперь оно очень медленно сносит на северо-запад к берегу. По крайней мере не уносит в море. Спасибо на этом. Это наблюдение немного успокаивало. И придавало сил.

Я разбудил обоих через полчаса. И рассказал про новое направление течения. Нельзя было терять драгоценное время пока светло. Мы снова поплыли к берегу.

То ли течение, то сон придали им сил, и они начали грести так, что я уже не поспевал за ними.

Теперь уже я безумно хотел спать. Силы оставляли меня, а газа слипались. Ниязов увидел это.

— Ложись на спину, я потяну тебя. Лен, смотри на мачту.

Он подплыл под мою спину и стал меня буксировать, схватив за ремни. Я не возражал, мой организм требовал сна. Я дико устал.

Я проснулся, как мне показалось через секунду, от того, что вода перелилась мне через лицо.

— Сколько я спал?

— Двадцать минут, — ответила Лена

Я посмотрел на усталые глаза профессора. Он снова замкнулся в себе. Оглядев берег мне показалось, что мы немного к нему приблизились.

Солнце уже преодолело зенит и клонилось к горизонту у нас слева на западе. Все мы уже гребли гораздо слабее.

Через час мне стало казаться, что берег не приближается, а мы просто стоим на месте. Но разочарование сменилось упорством. Я говорил себе, что не дам им утонуть.

В моральном плане было очень сложно осознавать, что последние силы уходят в бесцельное барахтанье. Это вызывало гнев.

Кроме прочего, меня начало злить также то, что поиски велись в других квадратах.

Я считал, что руководители поисково-спасательными работами могли бы сообразить, куда нас должно вынести течением и переместить поиски туда, где мы находились.

Надо ли говорить, что эти мои домыслы никак не придавали мне сил, а только забирали остатки.

«Не паниковать, думать головой» — тяжело, словно головная боль, проскрипело первое правило спасателя в голове.

Очень хотелось пить. Жажда жгла меня изнутри. Я хорошо понимал, что тоже самое происходило с моими соратниками, по несчастью. Мы потеряли счет времени. Было сложно смотреть на часы.

Думать становилось всё труднее. Солнце ещё пока не зашло, было светло, но на берегу загорались окна в населенных пунктах. Отдыхая, мы стали рассматривать --">