Сергей Николаевич Зеленин - «Я – АНГЕЛ!». Часть третья: "Клякса бифуркации"

на кухню, где уселся за кухонный стол и потирая ладони:

— Ну-с… Что там у нас?

Под носом тут же оказалась пара тарелок разного литража и пара же кусков хлеба:

— «У нас» — борщ со сметаной и жаренная картошка со шкварками.

— ООО!!! Божественно! Ну-с… Как говорится — приступим к трапезе, помолясь. Лиза, прочти мне какую-нибудь цитату из Карла Маркса…

— «В отношении к женщине, как к добыче и служанке общественного сладострастия, выражена та бесконечная деградация, в которой человек оказывается по отношению к самому себе».

Итак, первый день моей семейной жизни, начался.

* * *

Искусство кулинарии, явно не входит в число достоинств моей новой благоверной (моя «бывшая», тоже научилась готовке — лишь спустя почти год или даже два после замужества), однако и вида не подав (медовый месяц всё же, да и жрать охота — как медведю бороться!) большой ложной опустошив посуду, голодными глазами выпросил добавку, затем за чаем с покупными плюшками спрашиваю:

— А чем тебе вариант с Сашей Головановым не приглянулся?

Та, сперва яростно метнув в меня глазами испепеляющую «молнию», помолчав видимо раздумывая — а не огреть ли меня сковородником, затем весьма рассудительно принялась загибать пальчики:

— Во-первых, ждать двадцать лет — когда он станет «Султаном», а я — его любимой женой «в гареме», я категорически не согласна.

— Во-вторых, у него уже есть девушка и он её любит…

Блин, накладочка оказывается вышла!

В «послезнаниии» есть инфа, что в отличии к примеру от маршала Жукова — будущий Главный маршал авиации отличный семьянин: женился в начале тридцатых, прожил всю жизнь и, нажил с первой и единственной супругой пятерых детей — четырёх дочерей и сына. А вот о том, когда он познакомился со своей будущей суженной — ни слова, ни полуслова, ни даже малейшего намёка.

Так что «послезнание» — это палка о двух сторонах!

Тем временем, Елизавета продолжала гнуть пальцы, на секунду запнувшись:

— В-третьих… Когда я посмотрела на тебя — на уходящего, то поняла… Я поняла — что люблю тебя и, никого больше так не полюблю!

Я, чуть не подавился откушенной плюшкой и очень долго — до слёз в глазах кашлял, а она изо всех сил колотила меня кулачками по спине, как показалось — стараясь убить…

Когда пришёл в себя, она меня спросила, заглядывая в глаза:

— А ты меня любишь?

Поёрзав задницей на табурете, уведя взгляд куда-то вверх-влево — я ответил «по-одесски»:

— Ну, а «в-четвёртых»?

Недолго думая, та:

— Ну а в-четвёртых, когда ты мне три года назад рассказывал красивую байку по Роксолану — я была ещё маленькая и глупенькая. Теперь я повзрослела, набралась (в том числе и с твоей помощью, спасибо!) ума-разума и решила: быть женой Султана — это не для меня. Даже, любимой и единственной женой — не важно!

Скептически хмыкнув:

— А что, тогда для тебя? На кухне тарелками греметь, мужние носки стирать, да детские сопливые носы вытирать?

Приняв королевскую осанку, та:

— Я хочу сама быть Султаном!

Ржу, не могу!

— Ну и дура ты, Лизка!

— Почему сразу «дура», объясни?

— Во-первых, султан — это мужик… А ты у нас, как бы, с недавних пор — баба! Хахаха!!!

Ничуть не смутившись, лишь раззадорившись:

— Сам же говорил мне: «мужской ум отличается от женского». Так что более вероятно — это ты дурак.

Поняв, что это у неё серьёзно, я принялся разубеждать, приложив все свои немереные способности и немалый опыт в практической психологии:

— Да это невозможно, понимаешь? Мало того: НЕ РЕАЛЬНО!!! Как до Луны пешком дойти. Вот, если бы ты с Головановым заневестилась, то через… То, как знать! Впрочем, чего уж там — после нашей с тобой постельной «драки», кулаками махать…

Удивлённо приподнимает брови:

— А что тут нереального? Вспомни историю, вспомни Клеопатру, английских королев и русских императриц — из-за которых, весь восемнадцатый век прозвали «женским»… Чем я хуже их?

— Думай что несёшь, Лизка: последних императриц — у нас в восемнадцатом расстреляли, тела сожгли и пепел в шахты выбросили!

— Это всё потому, что император нам никудышный достался. Mon pauvre père говорил, что если бы на престоле была Александра Фёдоровна — никакой бы революции не было.

Подумав, та добавила:

— Хотя ты прав! Чтоб не дразнить плебс — название должно быть другое, а высшая государственная должность — выборная.

Задумываюсь…

По ходу, у --">