несмотря на свою невероятную силищу, всё никак не мог спихнуть с себя необычного оппонента, попросту увязая в его жировых отложениях. Но вот молодому богатырю удалось вытащить наружу правую руку; тут же он нащупал физиономию распластавшегося на нём грушеобразного душегуба и большим пальцем что есть мочи надавил тому на попавшуюся под могучую пятерню глазницу. По кабаку пронёсся душераздирающий визг, быстро сменившийся жалобными всхлипами; Барбуля, наконец, скатился с Ратибора, потрясённо ощупывая своё лицо. Левое око его мигом заплыло синевой и перестало что-либо видеть; похоже, глаз оказался серьёзно повреждён. Рыжебородый великан же, мгновенно вскочив на ноги, принялся тяжело, с наслаждением вдыхать знойный, душный воздух питейного заведения, как будто в последний раз предоставляется ему такая возможность.

— У-у-у-ф-ф-ф!.. — прерывисто выдохнул Ратибор, бросив недобрый взгляд на сидящего рядом противно подвывающего соперника, начинающего потихоньку, с трудом вставать. — Да ты же меня чуть не задушил своей тушей, свиноматка поганая! Вот сраму-то было бы! Вроде и в бою пал, да смерть смерти — рознь! Хорошо хоть не задницей на меня плюхнулся! Тогда точно мне край бы настал! Куда бы я в таком случае перстом давить начал, лучше даже не представлять! В замочную скважину твою, если только… Сами боги наверняка потешались бы до колик в животах в чертогах!.. Они те ещё шутники, я точно знаю!..

— Твой череп — мой! — между тем взвыл поднявшийся пухлый детина, по новой бросившись на уже порядком взбешённого рыжего воина. Чеканы Ратибора так и продолжали торчать у горообразного разбойника из туловища, но лишь набалдашники их рукоятей можно было разглядеть средь многочисленных жировых складок огроменного неприятеля.

— Это вряд ли, Буль-буль, — могучий витязь не стал повторять свою ошибку, пытаясь пробить студнеобразные телеса противника доброй булатной сталью иль кулаками, а отгрузил на этот раз два мощных хука по круглой физиономии Барбули, с грохотом, мигом усадив того назад, на пол, на пятую точку. После чего, подпрыгнув, выдернул из потолочных перекрытий ятаган оппонента да не медля ни секунды, вогнал его прямо в поросячью ряшку ошарашенного лиходея, легко раскроив её пополам. Трепыхающееся тело незадачливого охотника за головами, несколько раз дёрнувшись в предсмертных конвульсиях, медленно завалилось на спину, растёкшись по полу желеобразной массой из мозгов, плоти, жира и крови.

— Что это за дерьмо, Ратиборушка⁈ — на пороге «Четырёх копыт» замер только что вошедший, поражённый увиденным Емельян. — Я, конечно, уже привык лицезреть багряные ошмётки у твоих сапог, но вот убежавший из кастрюльки бордовый кисель наблюдаю впервые!.. Где ты нашёл этот шмат сала, неугомонный медвежара⁈

— Тут ещё вопрос, кто кого нашёл, тугодумный баловень! Неужель неясно, что эта улитка склизкая сама меня разыскала⁈ — Ратибор досадливо покосился на ухмыляющегося Емельяна, любившего порой слегка позлить своего могучего рыжеволосого друга, после чего обернулся к барной стойке: — Феофан, старче, ты живой там, надеюсь? Кваску притарань мне кружечку, будь добр! А лучше кувшинчик… Чуть весь дух из меня не вышиб этот Бубнуля, или как там его… Аж в горле пересохло… Не, ну это же надо так себя не любить-то! И зачем отъелся до столь размеров необъятных… Я сам пожрать не дурак, но не до такой же степени!..

— Эх, всех посетителей ты мне распугал, уважаемый!.. Опять… — тем временем сокрушённо покачал головой хозяин корчмы, неся Ратибору пузатую кружку отменного кваса. — Да и зал уделал снова так, что убирать всё это непотребство замучаешься… Особенно тулово этого громадного слизня!.. — Феофан с тяжёлым вздохом кивнул на то, что осталось от бегемотоподобного Барбули. — И так полночи драил, драил после вчерашнего, а всё насмарку!..

— Ну уж не серчай, почтенный! Кабы предвидеть можно было, когда за мной явятся в очередной раз подобные дуралеи, то подождал бы их у входа на завалинке… — Ратибор порылся в кошеле и кинул на соседний столик пару золотых монет. — Это за хлопоты. Разорят меня так эти душегубы, если каждый раз оплачивать отшкрябывание их вонючих мощей в трапезной… Поройся ещё у них по кармашкам, старче. Всё, что ценное найдёшь, твоё, само собой! Ну, ты знаешь, чего размусоливать одно и то же!..

— Обязательно, славный витязь, обязательно… — старик не преминул воспользоваться советом, шустро обыскивая ещё не --">