Алексей Я. Живой , Александр Дмитриевич Прозоров - Ганнибал великий

Атарбалу.

За время римской кампании, длившейся уже третий год, Федор смог не раз проявить себя, даже выполнив однажды секретный приказ Ганнибала. Все это позволило ему быстро подняться от рядового до сержанта, а затем сменить на боевом посту убитого командира седьмой спейры. С тех пор прошло не так уж много времени, а он уже смог возглавить двадцатую хилиархию, славившуюся своими разведчиками.

Военный совет, проходил на этот раз не в шатре главнокомандующего, а в одном из дворцов местной знати, выделенном горожанами под штаб армии своих новых покровителей. Это было высокое трехэтажное здание песчаного цвета, расположенное в центральном квартале Капуи, раскинувшемся вокруг рыночной площади. Вход украшали шесть мраморных колонн. А зал, в котором проходило совещение командиров, имел мозаичный пол, раззолоченые стены и такую же мебель. Не говоря уже о многочисленных статуях античных героев, расставленных вдоль стен. Почти весь центр вытянутого помещения занимал массивный дубовый стол, вдоль котрого сидели военачальники карфагенян в доспехах.

Ганнибал начал с того, что сообщил военачальникам последнюю новость.

— Сенат Рима на днях назначил новым диктатором Марка Юния Перу, который должен спасти город от скорой гибели, — сказал вождь финикийцев, облаченный в черную с золотом кирасу, — Все физически здоровые люди, не взирая на возраст и звания, мобилизованы. Римляне собираются защищать город.

— Не удивительно, — заметил на это мудрый Атарбал, — ведь это их последняя надежда.

— Вот именно, — согласился пуниец, — и мы должны как можно скорее лишить римлян этой надежды. Переход Капуи и многих других городов Кампании на нашу сторону вызвал в Риме большой переполох и усилил панику, которой столица римлян и без того объята со дня нашей победы при Каннах.

— Это хорошо, но мы потеряли большую часть нашего осадного обоза за последний год, — осмелился возразить брату Магон, — Как ты собираешься штурмовать Рим? У него прочные стены, а город защищает почти два легиона. Может быть, даже больше, мы пока не знаем.

— Эти воины деморализованы и готовы сдаться при первом же нашем появлении, — быстро ответил Ганнибал, — Сейчас же момент благоприятный. Сил у нас больше. Лучшие регулярные войска Рима разбиты. Защищать город практически некому. Паника в нем настолько сильна, что новый диктатор получил разрешении сената сформировать еще два легиона из числа рабов, которым пообещали свободу и гражданство. Они даже освободил шесть тысяч преступников, чтобы бросить их против нас. Рим собирает последние силы и нельзя дать ему оправиться.

Он замолчал ненадолго.

— Что же касается обоза, ты прав. У нас мало метательных орудий, — согласился с братом Ганнибал, — Но мы заберем все, что есть в Капуе. На здешних военных складах, как мне недавно сообщили, вооружения достаточно, чтобы снабдить им пару римских легионов, которые должны были встать здесь на постой. Мы используем это оружие против самих римлян и мобилизуем капуанцев в нашу армию, чтобы увеличить число солдат. Осадная артиллерия здесь тоже имеется. Не слишком много, но с учетом нашего обоза, этого хватит, чтобы нанести сокрушительный удар и пробить брешь на одной из линий обороны Рима. А большего мне сейчас и не надо. Остальное сделает твоя испанская конница.

Услышав эти слова Магарбал, высокий смуглолицый финикиец, одетый в пластинчатый панцирь, украшенный парадной гравировкой, молча поклонился.

— А твои африканские пехотинцы, Атарбал, положат город к моим ногам, — закончил командующий.

Многоопытный Атарбал тоже поклонился, услышав волю вождя.

— Но ведь есть еще римский флот! — заметил Магон, — мы захватили половину земель Италии, но римский флот все еще контролирует морские подступы к ней. И он еще силен. Мы не решились атаковать Неаполь, поскольку он постоянно получает поддержку с моря.

— Ты слишком рано перестал верить в наши морские победы, брат, — укорил его Ганнибал, — хочу напомнить тебе, что финикийцы, — лучшие флотоводцы мира. А того подкрепления, что обещал мне сенат, даже половины его, мне хватит, чтобы захватить Рим и закончить эту войну. Поэтому я решил атаковать город, не дожидаясь подкреплений, что сейчас плывут к нам из Карфагена.

Ганнибал ненадолго нахмурился, словно вспомнив о досадном недоразумении.

— Хотя, на счет Неаполя ты прав, Магон, — продолжил он, — Но я рискну --">