Сергей Анатольевич Артюхин - Всегда занимай высоту

— А с чего…

Только после этого Пабло понял, что штаны порваны и заляпаны, а правая нога нормально так болит. Закатав штанину, он увидел очень глубокий порез, сочащийся кровью.

— Царапина, позже разберемся, — и похромал к кофейне.

На душе было неспокойно. Вспомнилось, как он лежал в отеле, в Англии, под градом пуль, как получил осколок после взрыва. И как он тогда размышлял на тему «сколько я в таком режиме протяну». И вот пожалуйста — чуть больше полугода спустя очередное покушение. И на сей раз они были прям вот очень близки. Не окажись тут неизвестного — пока — героя, открывшего огонь в самый нужный момент, сейчас бы газетчики уже наверное составляли бы некролог…

Под ногами хрустело битое стекло. Красивые бетонные клумбы были посечены пулями и осколками, а изящную дверь в кофейню, сделанную в виде красиво переплетенной кованой решетки, попросту погнуло.

Осторожно заглянув в помещение, Пабло увидел тело, лежащее у стены, под окном. Видимо, где-то отсюда человек и открыл стрельбу. Чуть в стороне наметанный глас увидел маленький пистолетик…

— Лина? Лина! — осознание пришло неожиданно, молнией вскипятив кровь.

Пабло в два шага оказался рядом с лежащей навзничь девушкой. В этот момент он не чувствовал ничего, кроме дикого, первозданного ужаса.

— Нет-нет-нет-нет, только не смей умирать, Солнышко, даже не вздумай!

Под девушкой была лужа крови. Осторожно её перевернув (и внутренне замирая при этом от страха) Пабло увидел ранение. В живот.

Так, это плохо — но это не легкие, не сердце и, судя по всему, не печень. И она дышала. Дышала!

Почему без сознания, Пабло тоже мгновенно понял, по ссадине на виске. Видимо, неудачно упала, врезавшись в стол.

— Патрон, — в кофейню зашел один из охранников. — Там сеньора Гавириа увозят, скорые подъехали.

— Тащи сюда врача, живо, — Пабло пытался сохранять спокойствие, но что-то, видимо, на лице всё-таки отразилось, потому что боец испарился так быстро, будто телепортировался.

— Лина, только живи. Поняла, nena? Даже не думай умирать, — бормотал Пабло.

Внутри него поднималась знакомая волна. В ушах уже стучало, а мир вокруг краснел. Ярость и нечто очень, очень тёмное стремительно набирало массу где-то глубоко внутри.

— Эль Патрон, доктор Борхе, — в кофейне появился врач. Белый халат, усталые глаза, небольшой чемоданчик.

— Отойдите, пожалуйста, — мужчина присел рядом и поднял веко всё ещё бессознательной Варгас. Посветил фонариком, послушал сердцебиение, проверил рот и язык. Кивнул.

— Увозим.

— Я еду с вами, — безапелляционно заявил Эскобар.

Учитывая, что за его поясом было воткнуто сразу два пистолета, врач и не подумал возражать.

— Конечно, сеньор.

— Ты, — повернулся к охраннику Пабло. — Собирай парней, едете за нами.

— Вам так-то самому помощь нужна, — кивнул доктор на кровь на порванной штанине Эскобара.

— Переживу, — буркнул последний, наблюдая, как его ребята аккуратно выносят Варгас из здания.

Всё тот же телохранитель подал бутылку воды. Пабло сделал глоток, а остальное вылил на руки и на лицо, умываясь на ходу. Чувствовал он себя отвратительно: физически и, в большей степени, морально.

Его жизнь спасла молодая девчонка, фактически подставившаяся под пули…ради него. За него. Из-за него.

И он сделает всё, что в его силах, чтобы она не пожалела об этом решении. Чтобы она была счастлива. И чтобы те, кто всё это организовал — умерли. И на этот раз он их не зарежет. Не застрелит. Не повесит. На этот раз он сделает с ними такое, что на том свете черти уважительно похлопают его по плечу.

Он найдет каждого — и того седого, если он всё же сбежал. И того, кто стоит за ним. И всех, кто в этом участвовал. И отомстит.

Пабло смотрел, как врач крутится вокруг девушки. Повязка, капельницы. Физраствор, кровь…

«Пусть, кто бы это не придумал, молится всем известным ему богам, чтобы Лина выжила. Потому что если нет… — Пабло всмотрелся в её бледное лицо, — … я уроню небо на землю».