Николай Соболев (Д. Н. Замполит) , Greko - Частная война

Белый генерал. Частная война

Глава 1   Зеленые горы, багровый закат

Боль штормовой волной ударила и откатилась, не справившись с гранитом его воли.

«Почему из уравнения „в бане и морге все равны“ исключили госпиталь? — думал он, стараясь отвлечься. — На больничной пижаме нет ни погон, ни эполетов».

Баня… Страдающее сознание зацепилось за это слово, не желая думать о морге, и тут же всплыло воспоминание о недавних посиделках со звездными приятелями.

«Три генерала под окном трындели поздно вечерком», — хмыкнул он, припомнив глупый разговор после очередного посещения парной.

— Вся наша жизнь, награды и звания, не говоря уже о миллионах жертв, о последовательном выбивании русского народа, — сказал тогда Сеня, — проистекает из дикой случайности. Война? Да, но ее предопределила Революция. Революция? Да, но ее предопределила мировая война, начавшаяся с нелепого убийства в Сараево. С ошибки шофера, перепутавшего адрес и привезшего эрцгерцога прямо к магазину, где стоял Гаврила Принцип. Он вышел на улицу и застрелил Франца-Фердинанда первым же выстрелом. Когда думаешь о цепи таких случайностей, невольно забываешь об атеизме.

С Сеней тут же заспорили. Напомнили ему о материалистическом понимании истории, о причинах, а не поводах и прочей ерунде. Но разговор, что называется, запал. Сейчас, на больничной койке, понимая, что незримый рефери открыл отсчет финальных минут, генерал о нем вспомнил. Еще школьником он мечтал отвести руку Гаврилы Принципа, но став постарше, понял, что этого недостаточно. Австрийская оккупация Боснии в 1878 году неизбежно вела к появлению националистов вроде Принципа. Если бы тогда укоротить жадные австрийские руки, затоптать этот фитиль к пороховой бочке Европы…

«Лишь бы не было войны!» — этот пораженческий лозунг возник из неимоверных страданий, выпавших на долю русских, украинцев, белорусов в XX веке, заставивших их забеспокоиться о выживании как народов. Умирающий генерал это слишком хорошо понимал, но сердцем принять не мог. И мучился от собственного бессилия.

Он вздохнул и замер — грудь сковал спазм. Слова застряли в горле, вместо них вырвался только сиплый клекот, в глазах медленно темнело. Последним усилием воли он потянулся к лекарствам на прикроватной тумбочке, но рука бессильно упала вниз.

Свет в конце тоннеля не пропадал, а разгорался с каждым мгновением. Жизнь после смерти, вопреки его мировоззрению, оказывается, существовала, и он принял это как новую вводную.

— Мы еще повоюем!

 * * *

Вторые сутки жесточайших боев подходили к концу. Все три гребня Зеленых гор и пространство между ними, заросли кукурузы и стройные ряды виноградников, окопы и редуты — все превратилось в месиво из развороченной земли, древесной трухи, осколков чугуна и мертвой плоти, обильно политое дождем и кровью. Да, давненько русский флаг не реял над столь ожесточенном сражением — лицом к лицу, штык на штык, не поддаваясь, не отступая. Со времен Бородина, не иначе. Ярость и упорство обеих сторон достигли нечеловеческих высот — обычные люди не могли такого выдержать. Но русский солдат смог. И турецкий — следует отдать ему справедливость — тоже. Картечные залпы в упор, огневые мешки, артиллерийские дуэли, штыковые атаки, контратаки, фланговые удары, беспорядочная рукопашная, устройство наскоро хотя бы подобия брустверов — многие были сложены из трупов, — временное отступление и гибель солдат, гибель офицеров, гибель несчастных коней… Смерть славно попировала на этом клочке болгарской земли, обильная жатва ей досталась. Кругом, куда ни кинь взгляд — тысячи тел калужцев, владимирцев, эстляндцев и ревельцев в окровавленных и измазанных грязью темных мундирах, множество красных фесок убитых врагов, кишки, озера крови, оторванные руки-ноги. Иной раз и не разберешь, кого видишь — русского или турка, настолько безжалостно расправлялось с человеком придуманное им же оружие. Ад! Кромешный ад!

И все бессмысленно. Все жертвы напрасны. Эти медные лбы, эти бездарности, эти скоты в аксельбантах, завистливые ничтожества, они так и не прислали мне подкреплений.

С самого начала знал, что так выйдет. Честно признаться, глодали меня сомнения в успехе предприятия, но мы смогли. Мы сдюжили! Несмотря на дождь, превративший склоны в вязкую массу! Мы лихо навалились на вражеские окопы, сходу взяли все три гребня, --">