Тимофей Грехов , Ник Тарасов - Рассвет русского царства. Книга 2

Рассвет русского царства. Книга 2

Глава 1

Я прошёл в комнату. Ярослав лежал весь покрытый потом. Не тратя время, я откинул простыню, принялся осматривать рану.

Кожа вокруг была красной, слегка опухшей. Швы держались, но края были воспалены. Я осторожно надавил. Ярослав застонал.

— Больно?

— Очень…

— «Пи…ц… Воспаление. На-ча-лооось…» — чуть ли не вслух выругался я.

Я вернулся в операционную, взял скальпель. Продезинфицировал его спиртом. Потом взял тканей побольше, чтобы подстелить под ногу Ярослава, и вернулся обратно.

— Что ты собираешься делать? — испуганно спросил Ярослав.

— Вскрывать. Гной нужно выпустить.

— Опять резать⁈

— Да. Тебе придётся потерпеть.

— А нельзя, как раньше? Погрузить меня в сон?

— Нет, — ответил я, потому что боялся, что сейчас его организм ослаблен, и он просто не выдержит. Не давая ему времени опомниться, я спросил.

— Готов?

— А? Да… наверно.

— Не бойся. Будет больно, но не так, чтобы терпеть было невмоготу.

Он кивнул, и тогда я приложил нож ко шву и сделал надрез. Из раны тут же потёк гной. Я выдавливал его, а потом промывал рану солевым раствором. И только тогда Ярослав не выдержал и закричал.

— Аааа…

— Терпи, — коротко бросил я. — Ещё немного осталось.

Я промывал, пока гной не перестал идти. Потом засыпал рану порошком из коры дуба и тысячелистника. Наложил новую повязку.

— Всё, — сказал я. — Теперь снова покой.

Следующие два дня я вскрывал рану каждый день. Гной продолжал идти, но меньше. И хоть температура держалась, но уже не так высоко. А на седьмой день гноить перестало. Рана начала затягиваться. Температура спала. Ярослав пошёл на поправку.

Тимофей приходил каждый день. Спрашивал, как дела. Я отвечал честно, всё как есть. Разумеется, когда я сказал про гной, и что пришлось вскрывать рану… В общем, мы поругались и долго разговаривали на повышенных тонах. Не знаю, чем бы это всё закончилось, если бы в дом не вошёл Ратибор.

Он не стал разбираться, а просто спросил.

— Выживет?

— Да, — ответил я.

После чего он повернулся к Тимофею и показал тому на выход. После чего ушёл сам.

Через два месяца я разрешил Ярославу вставать. Сначала с поддержкой. Он опирался на меня и Марьяну, делал несколько шагов. Нога болела, но держала.

Вскоре Марьяна вернулась к себе домой, но каждое утро, после того как управлялась с домашними делами у себя, приходила ко мне. Ванька не возражал. Жена помогает лекарю, ещё и деньги приносит. Копейка в неделю — немного, но лишними не будут.

Она ухаживала за Ярославом. Меняла повязки, кормила, помогала справлять нужду. Сначала делала всё молча, но постепенно начала задавать вопросы.

— Мить, а почему рану нужно промывать именно спиртом?

Я поднял голову от стола, над которым делал деревянную игрушку, похожую на снегурочку. Пока что я не мог гордиться своими поделками из дерева. Бесспорно, тот факт, что у них крутились руки, ноги, голова для этого времени было на грани фантастики. Но я очень хотел их ещё и раскрашивать. Тогда бы их товарный вид, был в разы лучше.

— Потому что спирт убивает заразу, — ответил я. — Ту, что вызывает гниение.

— Заразу? — она нахмурилась. — Что это?

Я задумался. Как объяснить про бактерии человеку пятнадцатого века?

— Это… маленькие существа. Такие крохотные, что глазом не увидишь. Они живут везде — на коже, в воздухе, в грязи. Попадают в рану и начинают там размножаться. Вот гной и появляется. Поэтому я прошу тебя перед тем, как ты собираешься готовить и кушать, мыть руки щёлоком.

Марьяна слушала, приоткрыв рот.

— А спирт их убивает? — Я кивнул. — А щёлок?

— И щёлок. Но им нельзя обрабатывать открытые раны. В нём много маленьких частиц, из-за которых потом может начаться воспаление и пойдёт гной. Спирт подходит лучше. И поэтому, перед тем как резать, я всегда протираю ножи спиртом. И руки тоже. Понимаешь?

Она кивнула.

— Понимаю. А что ещё убивает эту заразу?

— Огонь. Кипяток. Некоторые травы — кора дуба, тысячелистник.

Вскоре Марьяна уже сама меняла повязки. Я только проверял правильно ли сделано. Ярослав поправлялся. Рана затягивалась. Температуры, слава Богу, больше не было. Он уже мог --">