Антон Иванович Первушин - «Гроза» в зените

уверенно рассказать о «потаенном судне» Никонова, о весельной субмарине Дреббеля и о винтовой подлодке Бауэра, о «боевой черепахе» Бушнела и о ракетоносце Шильдера ― Мэл не помнил, чтобы в этом списке фигурировал огромный подводный корабль «Наутилус», таранивший суда и погружавшийся на чудовищные глубины, доступные только современным батискафам. Вообще все приключения капитана Немо и его команды производили впечатление невероятного сумбура. Понятно, что эти ребята выступали за права угнетенных во всем мире и старались оказать им интернациональную помощь в борьбе за независимость от империалистов, но метания «Наутилуса» по земному шару и довольно навязчивое желание Немо продемонстрировать своим пленникам все чудеса океана, которое ни единожды могло привести к гибели подводного корабля со всем экипажем, вызывали легкую оторопь. Из мемуаров Кусто и отечественных подводников Мэл знал, что освоение глубин ― это сложный кропотливый процесс, сопряженный со многими трудностями, лишний риск не уместен, люди должны возвращаться домой к своим семьям, а не гибнуть в холодной соленой воде. Однако, несмотря на все эти несуразности, роман Мэлу понравился. Вот ведь, думал он, врет этот жулик Верн и не краснеет. Как только его напечатали?..

Возвращая книгу библиотекарше Марии Ивановне, Скворешников поинтересовался, почему французский писатель использует откровенный вымысел вместо того, чтобы описывать действительность как она есть. Добрая библиотекарша охотно объяснила, что у французов, в период до революции, так писали многие. Александр Дюма, оказывается, тоже придумал своих мушкетеров, но при этом поместил их в антураж реальной исторической эпохи, чтобы убедить читателя, будто бы так всё и происходило на самом деле. Но зачем? ― вопрошал Мэл. «Затем, ― спокойно отвечала Мария Ивановна, ― что при капитализме литература прислуживает господствующему классу. Она создает иллюзии, которые выгодны эксплуататорам. Не всякий рабочий способен отличить, где иллюзия, а где правда. Эти романы одурманивают, скрывают истинные проблемы и зовут решать проблемы надуманные. Наша советская литература давно отказалась от описания вымышленных миров и приключений. Только реализм помогает читателю верно понимать действительность и преобразовывать ее». Объяснение Марии Ивановны показалось Скворешникову сложным, но внутреннюю правоту он почувствовал и отказался от дальнейших расспросов. Вместо этого он попросил еще какую-нибудь книгу Жюля Верна: дескать, хочет убедиться, что дореволюционные французы всё врут. Библиотекарша нахмурилась и сообщила сквозь зубы, что Жюля Верна в фонде немного, и кроме «Восьмидесяти тысяч километров…» имеется еще только один роман ― «Таинственный остров». Он очень старого издания, в нем тоже не хватает половины страниц, его уже списали в макулатуру, и если Мэлу так вот приспичило, он может забрать эту книжку себе и насовсем. Скворешников с радостью согласился и стал обладателем редкой книги, копии которой, как он догадывался, нет ни у кого в Калуге.

И этот роман Мэл проглотил за один вечер, и он ему показался еще более впечатляющим, чем предыдущий. Прежде всего порадовала новая встреча с капитаном Немо и его «Наутилусом». Завораживал и образ дикого необитаемого острова, на котором группа американцев пытается наладить жизнь, сделав ее комфортной и современной. Мэл удивлялся, почему эту книгу не переиздают: раз уж один раз напечатали, то могли бы и дальше печатать. Аргументы Марии Ивановны в данном случае не действовали. Мало ли что такого острова не существует в действительности, мало ли что инженера Сайреса Смита и его друзей писатель выдумал ― разве это принципиально? Наверняка есть где-то в Мировом океане и необитаемые острова, есть и умелые инженеры, способные построить гидроэлектростанцию хоть в пустыне, а значит, теоретически описываемая ситуация могла произойти в действительности. А кроме того, в романе имеется очень поучительный момент: автор доказал, что человеческий разум никогда не смирится с трудностями, обойдет любые препятствия и подчинит себе природу, поставив на службу ее законы. Это куда важнее всех приключений мушкетеров вместе взятых.

И еще одно взволновало Скворешникова. Инженер Смит и его друзья попали на остров, прилетев туда на воздушном шаре. Мэл озадачился. Либо Жюль Верн совсем заврался, либо люди могут летать. О возможности такого полета он спросил у --">