Александр Саверский - Кровь

Конечно, не боги мы и не всесильны, но на выплеск-то ярости я имею право?!

«Наверное, мне просто повезло. Я вышел на людей, которые покупают кровь у донорских центров. Это небольшая, но очень влиятельная организация с огромными деньгами. Я уже знаю, что все происходит на государственном уровне. Босс — небезызвестный тебе Лаврентьев И. Ю.

Послезавтра мне обещают встречу с главой фирмы. Ты тоже о нем слышал — Кольский Е. Д.

У меня только два вопроса к нему: откуда берутся деньги для доноров и зачем нужно столько крови?

И все же что-то меня тревожит. Может, это тема нервная, но я еще не видел на нашем с тобой журналистском пути такого количества замков. Лихорадит меня, возбуждение какое-то, а в таком состоянии многого не замечаешь.

Вот я и решил подстраховаться — написать тебе. Впрочем, если ты письмо получил, вероятнее всего, меня уже нет в живых. Печальное обстоятельство.

Но ты прости, что я все сам. Это должен быть мой материал. И я его получу!

Надеюсь, ты этого письма никогда не прочтешь.

Салют,

твой Костя.

P. S. Письмо оставил у нашей почтальонши. Дал ей сто рублей и попросил отправить адресату, если не появлюсь через десять дней».

Сам, сам. Всего два вопроса. А их и было-то всего два.

Лаврентьев — Вице-премьер Правительства. Кольский, Кольский…

Благообразный старикан с острыми глазками и вкрадчивыми манерами. Встречал его на каком-то банкете и запомнил как масона. Уж очень сильно напоминал он мне масона. Не знаю почему.

Что ж, теперь и меня лихорадило. Смерть Кости, да и собственная жизнь, показались мне пылинкой в огромной и страшной мировой машине, переливающей куда-то человеческую кровь. Зачем? Куда?

Бордовые занавеси колыхались, и мне померещилось на миг, будто они — часть безбрежного потока крови, текущего в пасть огромного чудовища, имя которому «Земля».

В голове пустота. Что-то навалилось на нее всем прессом. Ответственность? Не люблю я чужих проблем, но смерть Кости требовала прозрачности, и я уже понимал, что никакая обескураженность от его внезапной гибели, никакой страх перед сволочами, сметавшими со своего пути людей, не остановят меня!

Нужны были только якоря, тылы, за которые можно было зацепиться, спрятаться, вернуться, если ступишь слишком далеко на вражеский материк. Вариантов было немного.

Я глянул на часы и понял, что предпринимать что-либо ночью бессмысленно. Включив телевизор, тупо уставился в экран. Пьер Ришар шел на дело в черном ботинке, однако это все, что я увидел. Мысли мои уже невозможно было остановить.

2

Ветер Небес внимательно следил за мощным полетом кондора, зависшего над ущельем. «Вот, — думал он, — отчего птицы летают без всяких устройств, а человек должен пройти Бог весть какую эволюцию, чтобы подняться в небо, да и то лишь при помощи машин. Разве это справедливо?».

Кондор выследил кого-то и рухнул, скрывшись за холмами.

«Вот так и обрывается все. Тысячелетиями ползет человек вверх, учится летать, а потом — клац! — и нет человека. Начинай все сначала. Какой в этом смысл?».

— Уважаемый! — раздался звонкий голос над ухом философа.

Удержавшись от того, чтобы вздрогнуть, Ветер Небес обернулся. Юный сын Морского Острова и Лазурной Дали пританцовывал от нетерпения, ожидая, пока старший не обратит на него свой взгляд.

— Говори, Лазурный Остров.

— Покоритель Ангелов призывает тебя.

— Иду.

Оглядев еще раз холмы, Ветер стал на ноги и обернулся к городу.

Высокие пирамидальные сооружения притягивали взгляд, возвышаясь невдалеке и образуя каре, внутри которого размещалось еще несколько величественных сооружений, включая и главное — Цех Реинкарнации. Свыше ста метров в высоту, он отличался особой монументальностью и цветом — цветом крови. Ученики Ветра частенько подмазывали его охрой, когда она осыпалась.

Жилая часть города была разбросана с другой стороны завода и ограждалась от него высокой каменной стеной, под которой мерно плескалась вода, наполнявшая ров.

Ветер неодобрительно покачал головой и, поправив свою накидку, направился к ближайшему мосту. Добравшись до Цеха Пробуждения, он увидел редкое зрелище. Главный Жрец, монотонно раскачиваясь, выпевал Песнь Будущего. Перед ним, окаменев, стояла группа юношей и девушек, в которых Ветер узнал детей --">