Брайан Смит - Depraved

и спустила курок. Звук выстрела оглушительным грохотом разнесся над поляной. Пуля пробила отверстие в открытой крышке багажника. Хоук с криком рухнул на колени. Он поднял на нее полные слез глаза, молитвенно сцепив перед собой руки.

- Пожалуйста... Он снова рыдал. - У-у-умоляю... Я не хотел причинить тебе вреда. Поверь мне. Пожалуйста...

Джессика сделала шаг вперед, снова навела пистолет промеж его глаз. - Извиняйся.

На секунду на его лице возникло недоуменное выражение, а потом он энергично закивал в знак согласия. - Да. Господи. Черт. Извини, девочка. Блядь, мне очень жаль. Пожалуйста, не убивай. Умоляю...

Лицо Джессики по-прежнему не выражало никаких эмоций. - Я принимаю твои извинения.

Хоук внезапно прекратил рыдать. Он нахмурился. - Разве?

- Да. Уголки ее рта приподнялись в намеке на улыбку, - Но в отличие от бога, я не милосердна. Сейчас я убью тебя, Хоук.

- Что? - раздался оглушительный возглас недоверия. Черты его лица исказилось, будто он стал жертвой предательства, словно она нарушила условия какого-то негласного договора, заключенного ими только что. Видимо в какой-то момент он поверил, что она пожалеет его в обмен на простое извинение. - Но ты же не сделаешь это. Не сможешь. Это... это... неправильно.

Она снова взвела курок. - Прощай, Хоук.

- Ты не сделаешь это. Он изменил тактику, пытаясь взывать к ее разуму, а не молить о пощаде. - Тебе не сойдет это с рук. Меня будут искать. За тобой придут копы.

Ее улыбка стала чуть шире. - Не придут. Я никогда не называла тебе свое полное имя. Никто из твоих друзей не знает и не видел меня. Я не кому не рассказывала о тебе. Я нашла тебя по интернету и звонила с телефона-автомата. Между нами нет никакой связи, Хоук. Так что мне сойдет это с рук, уж поверь. Ты останешься гнить в этой глуши, а я буду жить дальше.

Он поперхнулся. - А... а... машина! "Фалкон"! Они...

- Конечно, мне придется бросить машину. Я вернусь в Нэшвилл и избавлюсь от нее.

По его щекам снова потекли слезы. Грудь вздымалась и опускалась. Он умоляюще глядел на нее, не произнося ни слова. Аргументы кончились. Надежда, видимо, тоже. Она посмотрела на его ноги, ожидая, что икроножные мышцы напрягутся перед отчаянным рывком к пистолету. Но судя по его обмякшему телу, он смирился с поражением. И, опустив голову как кающийся грешник, ждал смертельного благословления от пули.

Дуло пистолета было направлено ему в макушку.

Вот и все, - подумала она.

Сделай это.

Она набрала полные легкие воздуха.

Задержала дыхание.

И начала давить на спусковой крючок.

Хруст ветки отвлек ее от Хоука. Голова мотнулась влево, потом вправо. Ничего. Она осторожно попятилась от Хоука, медленно оглянулась вокруг. Опять ничего.

Звук повторился. На этот раз громче. Отчетливый хруст ветки. В лесу кто-то или что-то двигалось. Животное или человек. Скорее второе, как подсказал ей какой-то глубинный инстинкт. Это объяснялось явной осторожностью движений.

- Кто там? - ее голос прозвучал тонко и пронзительно, отразив страх и смятенье, но не твердость, которую она хотела проявить. - Выходи и покажись!

Хоук тоже стал изучать края поляны. Выражение его лица изменилось. Оно выражало не то чтобы надежду, но и прежнего страха в нем почти не осталось. - Вы же слышали! - закричал он хриплым голосом. - Эта сучка хочет меня убить. Сделайте что-нибудь, черт побери!

Джессика продолжала медленно поворачиваться кругом. По спине пробежал холодок. Она по-прежнему ничего не видела, но ее не покидало жуткое ощущение, что за ней кто-то тайно наблюдает. Черт. Здесь никого не должно быть. Эта местность считалась необитаемой на многие мили вокруг. Здешние леса граничили с городком Хопкинс-Бенд, но вряд ли кто-то из его жителей мог забрести там близко к городу-призраку, в который превратился Дэндридж. Никто в здравом уме не захочет появляться рядом с Дэндриджем, где, если верить версии правительства, несколько лет назад террористы взорвали "грязную" бомбу.

Постояв несколько минут в тишине, она успокоила себя, что ей померещилось. Понятное дело. Нервы на пределе. И не смотря на решимость, она была смертельно напугана. По природе своей она не была убийцей. И то, что она сейчас делала, было, по правде сказать, чем-то из ряда вон выходящим. Она хотела довести дело до конца, но это не значит, что ее никак не волновала перспектива убийства. Это преследовало бы ее всю оставшуюся жизнь, не смотря на правильность ее позиции. Учитывая эти обстоятельства, вполне --">