Мария Введенская - Мертвое Сердце

бессонницы случались с приходом осени и весны, поэтому все считали недуг сезонным и не особо обращали внимание. В общем-то, Аманду это даже несколько забавляло. Не спать в молодые годы – это же романтика! Можно найти уйму интересных занятий – смотреть в ночь, например, или там стихотворение о трагической любви нашкрябать…. С приходом сезонной бессонницы первые три дня отодвигали момент засыпания до четырех-пяти утра, потом наступала кульминация в виде полного ночного бдения, когда Аманда валялась бревном в кровати, до последнего надеясь уснуть. Следующую ночь она уже полноценно спала.

И подобное могло повториться раза три за первый месяц сезона, но с каждым годом сама протяженность неминуемо увеличивалась, впрочем, как и повторяемость. Когда Аманда закончила медицинский и стала работать кардиохирургом в местной больнице, кульминация стала равняться двум, а то и трем бессонным ночам, после которых она не засыпала мертвым сном от усталости, как же… еще ночей десять она отключалась не раньше четырех. Это выматывало и злило, а иногда она даже впадала в истерику, раскидывая подушки, одеяло и простынь в разные стороны, а потом вдруг улавливала маленький обрезок сна в памяти и понимала, что все-таки ненадолго отключалась, чувствуя себя при этом последней дурой. Да, и самое интересное – пилюли-то ее не брали…. Причем даже самые тяжелые. Иногда ей просто хотелось дать себе наркоз и вырубиться прямо в операционной.

Как ни странно, но, не смотря на все эти мытарства, часов до семи вечера она была вполне ничего, держалась бодрячком. Руки не тряслись, взгляд оставался острым, а голова свежей. Ну, может быть, пару-тройку раз, заглянув в раздвинутую грудину, ей и показалось, что сердце, которое она видит, черное, но это мелочи… ведь пока Аманда работала хирургом, она ни разу не напортачила. Хотя, может, эти видения являлись знаком того, что случилось с ней позже, и сердце было не черным, а обугленным… кто знает?

Потом, после пожара, когда она больше не смогла работать, бессонница, как ни странно, отпустила ее на некоторое время. Ушла ответственность, может, в этом причина…. К тому же, больше не надо было бояться стать калекой – это уже случилось. А еще не надо заботиться о том, что одеть по утрам, какую машину купить на смену дурацкому красному Плимуту Денни, доставшемуся от отца. Куда поехать отдыхать в отпуск, где купить дом и, главное, как достать денег на всё это…. Да, многие, очень многие проблемы ушли на второй план на необозримо долгое время, а когда острый период закончился, их места опустели для новых – как научиться расписываться в бланках доставки левой рукой, как открыть банку колы, не изгадив пол, или порезать хлеб, ну и так далее. Оказалось, что правая рука и зрение нужны для очень многих вещей….

Через некоторое время бессонница всё же вернулась. Поначалу она походила на ту, что Флинны называли сезонной, но через несколько лет набрала немыслимые обороты. Казалось бы, не работаешь, рано вставать не надо, детей нет, мужа тоже – никакой ответственности, так с чего? Когда добряк папаша Флинн свалился с крыши, латая черепицу, и сломал шею, Аманда поняла, что не спала потому, как ее преследовал второй страх. Надо ли говорить, что в первую же ночь после трагедии, она отключилась, словно получила наркоз. И следующую тоже….

На протяжении всего периода до смерти Филиппа бессонница систематически возвращалась, принимая различные формы, то прогрессируя, то затихая, но она всегда рано или поздно уходила. То есть были и хорошие ночи в ее невеселой жизни, когда Аманда быстро засыпала и просыпалась не раньше восьми-девяти. И не только после того, как кто-нибудь из ее близких умирал…. Порой ей и вовсе казалось, что бессонница просто иллюзия, но та неизменно возвращалась снова. Еще до пожара ее раза три водили к сомнологу, и каждый повторил предыдущий. Диагноз – нервное расстройство сна, море тупых советов и бесчисленное количество рецептов на снотворные и седативные средства, которые бы свалили кабана, но только не Аманду. Ее мозг, видимо, очень любил дуэли и разнообразные состязания. Кто кого….

Ну а после пожара у всех врачей нашелся только один ответ – посттравматический синдром… и через десять лет, и через двадцать, и через тридцать. Ну и, конечно, стопки всё тех же рецептов. Пару месяцев Аманда пила торазин, но как-то раз потерялась в родном квартале, и бросила. Хоть она больше и не вскрывала грудные клетки, но, тем --">