Елена Вячеславовна Нестерина - Мясо

входной дверью. Кто-то немилосердно скрёбся под ней.

— За что вы ко мне пришли-то?

— А ты что, мяса никогда не ел?

— Ел…

— То-то.

Хлопнул мальчику N по уху коровий хвост, и он почувствовал, что стал видеть лучше.

По мебели ползли жуки и червяки, на которых семь поколений его предков когда-то наступили, и не заметили. Мухи, комары, пчёлы и овода концентрированными роями носились в воздухе, лягушки, которых переехали телегами и машинами, то и дело падали на мальчика N с разных сторон. Животные дикие и домашние, звери и птицы толкались и давили друг друга, визжали, кусались. Каждый норовил поближе подобраться к мальчику N.

Рыбы открыли все краны в квартире, но по полу плавать не стали, чтобы животные не затоптали их. Рыбы косяками ходили под потолком, и вода, текущая из кранов, сопровождала их. Рыбы тоже говорили всё, что им вздумается.

Распластавшись по стене, мальчик N погибал под натиском толпы, которая всё прибывала.

— За что? — повторил он, задыхаясь.

— Мы на тебе отыграемся!

— За всех моих предков от седьмого колена? — отшвыривая от лица барсука, которого он сам никогда в жизни не пробовал есть, спросил мальчик N. — И всё? А что, до седьмого колена у меня предков не было? Или за давностью лет вы их простили?

— Не простили! — крикнули слаженным хором крысы и мыши, пойманные в мышеловки и потравленные не одним поколением его родственников.

— За тех уже на другом отыгрались. — заявил индюк и принялся своим носом тыкаться мальчику N под коленку, чесаться и пихаться.

Мальчик N дрожал. Никто не мог сказать ему, что нужно делать. Долго, очень долго пробирался он от кровати к кухне. По пути попадались ему куры с одной ногой, целые рыбы и животные, половинки, куски и дольки. «Остальное съели не мои предки, а чьи-то чужие!» — догадался мальчик N.

Мясо давило его, загубленная живность подбиралась со всех сторон, и даже белый попугай упрямо лез ему за пазуху.

«Куда ты, дурак! Не ври, ты же несъедобный! — бормотал мальчик N, пытаясь вытащить его из-под майки. — А если и съели тебя, то, небось, по уважительной причине…»

Мальчик N добрался до топора, пинком отшвырнул лису, что карабкалась по его ноге, и крикнул:

— Уходите! Что вы ко мне пристали! Уходите! А то я…

— А что ты нам сделаешь? — спросил с кухонного стола благородный олень.

— Убью! — мальчик N изо всех сил махнул топором.

— Мы больше не умираем! Хватит! — крикнул молодой поросёнок, сквозь которого прошёл топорик, не причинив поросёнку никакого вреда.

Мальчик N махал топором снова и снова. Но животные только смеялись. И даже в самом начале их визита мальчику N не было так страшно.

— Я вас не боюсь! Вы не настоящие! Вас нет! — кричал мальчик N и рубил топориком для мяса во все стороны, стараясь попадать по головам.

Но всё было напрасно.

— Ах, мы не настоящие! — и бывшее мясо бросилось кусать и топтать мальчика N.

Оно давило друг друга, потому что места было мало. И больно было по-настоящему, мальчик N кричал и отпихивался.

— Верю! — вдруг сообразил он.

Не сразу, но кусание и давка остановились. Затихли все звуки, и животная масса копошилась совершенно бесшумно.

— Так-то лучше. — услышал мальчик N голос, похожий на колокольный.

Он сразу понял, что произнести это не мог кто-то ни из ближних, ни из дальних слоёв мяса, наполнившего его квартиру.

Но вновь стало так тихо, точно тишина проваливалась куда-то, сама и не зная, куда.

— Что такое? Это что? — крикнул мальчик N, испугавшись, что он и сам разучился говорить.

— Это я. Ничто.

Этого мальчик N не хотел. Животные беззвучно, но точно так же больно давили на него со всех сторон, не давая пошевелиться.

— Нет уж, давай, ты чем-нибудь будешь! Или кем-нибудь! — попросил он. — А то как-то я так не могу…

— Не хочу, мальчик. Мне так мало. — услышал он в ответ.

— Ну а с кем я говорю-то? Или хотя бы побудь то чем-нибудь одним, то другим. Чтоб я видел, с кем общаюсь. — мальчик N решил если не прояснить себе то, что происходит, так хоть потянуть время.

— Я и так всё сразу.

— То есть, например, и океан, и рыбка в нём?

— Да.

— И сейчас?

— Конечно.

— А вот и врёшь! — радостно крикнул мальчик N, оттаскивая от себя за шею наглого гуся, чьи перья из хвоста затыкали ему рот. — Ты же сейчас говоришь. Значит, ты кто-то один из этих всех. Одним ведь голосом говоришь, а не всеми сразу.

— Нет, я ничего не говорю. Это только ты --">