Брайан Майкл Стэблфорд - Ангел боли

другого Господина, работая у монахинь Хадлстона и делая все, чтобы оправдывать их ожидания. Но когда люк сменил сторону в великом сражении, став помощником сатаниста Джейкоба Харкендера, он почувствовал, будто сбросил камень с плеч.

Люк совершенно не боялся Дьявола; вера убеждала его, что демоны, рыщущие во тьме меж скал в вечном стремлении ворваться в мир и играть его обитателями, не навредят ему. Напротив, они уберегут его от вреда и защитят от врагов среди людей.

Стерлинг, насмехавшийся над самой идеей существования Дьявола, был совершенно не религиозен, — но Люк Кэптхорн знал, что многие слуги Сатаны не удостоены чести знать, кто их хозяин. Если говорить о человеческих качествах, то Стерлинг был на голову выше Люка, но последний всегда утешался тем, что, если говорить о падших ангелах, то Стерлинг был для них всего лишь орудием — куда менее ценным, чем преданный перебежчик вроде него.

Стерлингу понадобилось больше света, и он помедлил, чтобы отвернуть фитиль фонаря. Затем, держа фонарь перед собой, он продолжил изучать ряды надгробий. По большей части они были простыми и небольшими, их установили задолго до современной эпохи с её высокомерными напоминаниями о том, кому поставлен памятник. Так как со времен восхождения на трон королевы Виктории здесь не был похоронен ни один из семейства Чарнли, то на кладбище не имелось ни одного каменного ангела или издевательского мавзолея.

Когда это место захоронения было только заложено, семья Чарнли как раз получила дворянство. Возведение личной часовни, освящение земли для захоронения как минимум двенадцати, а то и двадцати поколений потомков — в этом выразилась надежда стать одной из великих фамилий Англии. Теперь полупустое кладбище было отдано на откуп сорной траве, а имена и титулы мертвецов сохранились лишь на страницах истории. Доктор, живший в Холле, столь мало уважал это место, что мог позволить для простого удобства похоронить здесь человека, не имевшего никакого отношения к семейству Чарнли.

Стерлинг недовольно фыркнул, когда все-таки нашел то, что искал. Люк мог его понять. На могиле, которую они обнаружили, стояло не надгробие, а простой деревянный крест, о чем можно было заранее догадаться. Могила находилась в своеобразном тайнике около того места, где стена часовни соединялась со стеной, отмечавшей границу земель Холла.

На горизонтальной поперечине креста было вычерчено имя:

АДАМ ГЛИНН

Стерлинг указал на землю, и Люк взял у Ричарда Марвина одну из лопат. Здоровяк колебался, поэтому Люк первым вонзил лезвие лопаты в мягкую от дождя землю и начал поворачивать его. Усилием воли Марвин заставил себя присоединиться; он считал очевидным, что если уж ты начал делать какое-то дело, то следует делать его быстро.

Стерлинг поднял фонарь чуть выше, чтобы они могли видеть, что делают, но Люк заметил, как он бросает тревожные взгляды в сторону дома. Кустарник заслонял прямой свет, но невозможно было определить, не заметит ли кто-нибудь на верхнем этаже, случайно проснувшись, слабый отблеск сквозь ветви.

Стена часовни позади могилы озарилась светом, и тени двух гробокопателей плясали на её поверхности, словно силуэты в театре теней. Стена была удивительно чистой, но мрачной и посеревшей от времени. Ее цвет казался не совсем однотонным, но ничего столь же яркого, как белизна светового круга или столь же черного, как мрак пляшущих теней, на ней не выделялось.

— Интересно, был ли тут кто-нибудь до нас, — пробормотал Стерлинг, поглядывая на своих взмокших слуг. — Остен, в конце концов, врач, и он достаточно стар, так что вполне мог покровительствовать похитителям трупов в те времена, когда это было распространенным явлением.

Люк не удостоил ироническое замечание своим ответом.

— Но я полагаю, люди такого сорта предпочитают мясо с гнильцой, — продолжал Стерлинг. — Ну а Чарнли, видимо, сторожили своих мертвецов, пока те уж наверняка не разлагались. Единственный, кого тут легко украсть — это тот, кого мы ищем. Место его захоронения, кажется, вообще не посещалось.

Люк молчал, уделяя все свое внимание работе. Марвин копал с такой яростью, что за ним сложно было поспеть, а Люк не любил казаться слабаком.

Шустрая летучая мышь снова пронеслась над их головами, и Марвин поежился — не прерывая, однако, работу какими-либо бесполезными церемониями. Однако все трое замерли, когда ветви ближайшего тиса внезапно зловеще зашелестели. И опять это --">