Карлтон Меллик-третий - Озверевшие

он переспал с Кевином. Это создало неловкое молчание. Десдемона знала, что Рик был бисексуалом. Он никогда не говорил ей, но она была с ним достаточно долго, чтобы заметить, когда он засматривался на ребят.

Кевин же, в тот момент, не был бисексуалом, но он также не был гетеро, также как и геем.

Тогда Кевин был более бесполым. Его на самом деле никто не привлекал. Он ни с кем не встречался. Он не гонялся за женщинами. Единственное, почему он флиртовал с Дес – он был пьян и действительно возбудиться. Он потерял свою девственность с Дес в ту ночь, в ванной комнате, на домашней вечеринке. После секса Кевин понял, что он любит женщин.

Когда Десдемона предложила Рику спать с Кевином, все трое могли бы сказать, что Рику идея понравилась. Он начал краснеть и отводить глаза.

Кевину идея не понравилась. Он знал, что Дес пошутила, но не думал, что это была очень смешная шутка. Кевин был лучшим другом Рика. Они были друзьями с детства. В течение этого неловкого молчания, он знал, что его дружба с Риком никогда не будет прежней.

Кевин первым нарушил молчание. Он сказал: – Я думаю, что это хорошая идея.

– Серьезно? – спросил Рик Кевин не хотел заниматься сексом со своим лучшим другом. Его не привлекали мужчины, но и отвращения не было также. Поэтому, он согласился сделать это, т.к. беспокоился о потере друга. Он не хотел обидеть чувства Рика, отказывая ему. После секса Кевин понял, что мужчины ему нравились тоже.

Вот тогда эти трое и начали спать вместе. Поначалу, Кевин для них был больше похож на приятеля по траху. Он был чем-то, что улучшало их сексуальную жизнь, но у него не было романтических отношений с ними. После секса Кевин уходил домой и не принимал участие в обнимашках-после-секса. Но Дес и Рик вскоре влюбились в него, а затем Кевин влюбился в них. Прошло совсем немного времени, с того момента, как они стали близки.

Фургон съехал с автобана на небольшое местное шоссе. Вскоре они остановились возле захудалого, пахнущего мусорным контейнером, местного магазина, выцветшего желтого цвета, чтобы заправиться, съесть пару шоколадных батончиков, а также посетить туалет.

– Не будет ничего другого, пока мы не приедем на место, – сказал Джейсон, заправляя авто и жуя маринованный огурец. – Мы где-то в часе езды.

Кевин затянулся сигаретой в ответ, почесывая бритую голову. Он стучал в окно фургона, чтобы разбудить Рика на заднем сиденье, но безрезультатно. Рик спал, как убитый, с рукой, засунутой в штаны и поигрывая в паху влажными пальцами во время приятных снов.

Десдемона прислонилась к автофургону, пренебрежительно поглядывая на местного жлоба со следующей колонки. Местный был мужиком в возрасте, с выдающимся пивным животом, кривым подбородком и застывшим, хмурым лицом. Дес не понравилось, как он смотрел на нее своим жутким взглядом. Она думала, что он глазеет на ее задницу и оценивает татуированные выпуклости, выпирающие из ее майки, но он действительно бросал грязные взгляды потому, что не одобрял ее “ирокез”.

– Что за херня случилась с твоей головой? – спросил жлоб.

Девушка с “ирокезом” не поняла, что он имел в виду. Она буркнула: – Отъебись.

Жлоб полез в свой грузовик. Когда он отъезжал, то высунулся и сказал: – Если бы ты была моей дочерью, я бы выбил эту дьявольщину из тебя.

Кевин закончил с заправкой и зашвырнул сигарету в водительскую дверцу грузовика. Затем он поднял свой средний палец, так высоко над головой, как смог. Жлоб даже не заметил этого, но Дес оценила этот жест. Она обвила рукой его талию и поцеловала в бритую голову.

– Лучше будьте осторожны, – предупредил их Джейсон. – Разозлите этих конченых деревенщин и они могут порвать вам задницы.

– Это я порву их задницы! – сказала Десдемона.

Кевин засмеялся. – Я уверен, ты сможешь.

– Я вообще-то серьезно, – сказал Джейсон. – Где-то там, должен быть какой-то странный, маленький город, заполненный кучей страшнозадых жлобов. Мой отец и мой дядя приехали сюда один раз на рыбалку, очень давно, вероятно, еще до моего рождения. Папа сказал, что они натолкнулись на этот странный, заброшенный город в середине “ничего”, заполненный “ничем”, кроме грязных дебильных выродков.

Десдемона подскочила при слове дебил. Она была чувствительна к этому слову потому, что обычно нянчила мужчину с синдромом Дауна. Она не обижалась на термин, но всякий раз, когда она слышала его, она вспоминала того человека и какой грустной была его жизнь. Он был пойман в ловушку ума --">