Лиза Джейн Смит - Дочери тьмы

она. – Август для этого – лучший месяц. Воздух такой теплый и тихий. А вот и первая звезда! Загадывай желание!

Она показала на яркую точку над южным горизонтом. Удалось! Марк отвлекся, глядя на небо.

Мэри-Линетт уставилась в его темный затылок. «Если бы это могло сбыться, я загадала бы для тебя целый любовный роман. И для себя тоже... Но что в том проку? Здесь нет никого, с кем стоило бы закрутить роман».

Никто из ее школьных приятелей – может быть, кроме Джереми Лаветта, – не понимал, почему она интересуется астрономией и что она чувствует, глядя в звездное небо. Впрочем, Мэри-Линетт это не очень огорчало. Но временами она ощущала какую-то смутную тоску... Если бы хоть кто-то мог ее понять! И если уж загадывать желание, то пусть оно будет об этом... О том, чтобы кто-то вместе с ней смотрел в ночное небо.

Ну, довольно. Все это пустое. К тому же они загадывали желание совсем не на звезду – только Марку об этом лучше не говорить. Это была планета. Планета Юпитер.

Марк тряхнул головой. Тяжело ступая, он спускался вниз по тропинке, вьющейся через кусты медвежьей ягоды и заросли болиголова. Вообще-то надо было извиниться перед Мэри-Линетт. Меньше всего ему хотелось ее обидеть: сестра была единственным человеком, с кем он старался быть добрым и вежливым.

Но почему она вечно все за него решает? Взять хотя бы эту ерунду с загадыванием желаний. Впрочем, Марк ничего и не загадал, однако сейчас подумал: если бы я загадал желание... правда, я все равно не загадал бы... это так пошло, так глупо... Но если бы я загадал... я хотел бы, чтобы хоть что-то в нашей жизни изменилось.

«Дикость какая-то», – решил про себя Марк, и ему вдруг стало не по себе. Он шел по склону холма, погружаясь в сгущающуюся тьму.

Джейд вглядывалась в сверкающую бриллиантовую точку, застывшую над южным горизонтом. Она знала, что это – планета. Последние две ночи Джейд наблюдала, как эта яркая точка в сопровождении крошечных блесток света – должно быть, спутников – двигалась по небу. Там, откуда приехала Джейд, никто не загадывал желаний на звезды, но эта планета была для нее почти другом. Планета-путешественница, как и сама Джейд. Наблюдая за ней этой ночью, Джейд вдруг ощутила зарождающуюся в глубине души надежду. Следовало признать, что начало путешествия оказалось не слишком многообещающим. Ночь была подозрительно тиха и спокойна, с дороги не доносилось ни звука. Джейд устала, и почему-то ей было тревожно. К тому же она ужасно проголодалась. Обернувшись, Джейд взглянула на сестер:

– Ну и где же она?

– Не знаю, – мягкий, спокойный голос Ровены прозвучал на этот раз подчеркнуто ровно. – Потерпи.

– Может, нам стоит ее поискать?

– Нет, – сказала Ровена. – Ни в коем случае. Вспомни, о чем мы договорились.

– Может, она забыла, что мы должны приехать, – предположила Кестрель. – Она стара, как мумия, из нее уже песок сыплется.

– Не смей так говорить! Веди себя прилично, – по-прежнему мягко, но уже теряя терпение проговорила Ровена.

Ровене было девятнадцать лет. Высокая и стройная, как рябина, она держалась с достоинством и была спокойной и кроткой, если ей удавалось с собою справиться. У нее были светло-карие глаза и длинные волосы теплого каштанового цвета, волнами струившиеся по спине.

Золотые волосы семнадцатилетней Кестрель развевались, словно крылья птицы. Янтарные глаза напоминали глаза ястреба, и кротости в ней не было ни капли.

Джейд, самой младшей, только что исполнилось шестнадцать. Она не походила ни на одну из своих сестер. У нее были зеленые, словно нефрит, глаза, а лицо скрывала вуаль белокурых волос. Люди считали ее безмятежной, но они ошибались. Джейд постоянно находилась либо в состоянии безумного восторга, либо в таком же безумном беспокойстве и растерянности.

В данный момент ее терзало беспокойство. Она тревожилась о своем видавшем виды сафьяновом чемодане полувековой давности: из него не доносилось ни звука.

– Эй, почему бы вам на пару не пройтись немного вниз по дороге? Может, вы ее увидите?

Сестры переглянулись.

Ровена и Кестрель редко сходились во взглядах, но в том, что касалось Джейд, они были единодушны. И сейчас она видела, что сестры вот-вот ополчатся на нее.

– Еще чего! – взвилась Кестрель, сверкнув зубами. А Ровена добавила:

– По-моему, ты что-то задумала. Что ты затеваешь, Джейд?

Джейд привела мысли в порядок и взглянула на Ровену со всем простодушием, на какое была способна. Она все еще --">