Василий Вячеславович Боярков - ТОЛЬКО НЕ В ЭТОТ РАЗ

рассказать о своих родителях. Скорее всего либо его бросила мать-цыганка, либо же он был подкинут иностранными гастарбайтерами. Хоть ему и хотелось очень узнать, кто же все-таки дал ему эту сиротскую жизнь, но до настоящего времени возможность постичь эту тайну ему так и не представилась.

О его характере можно сказать лишь то, что в случае конфликтных ситуаций он мгновенно «вспыхивал», словно огонь, совершая подчас, не совсем обдуманные поступки, но по прошествии совсем короткого времени легко успокаивался, восстанавливая эмоциональное равновесие, и всякий раз умудряясь сглаживать последствия своей неуравновешенной и «взрывной натуры». С другой стороны, такая необыкновенная особенность его давно сложившегося характера помогала ему, довольно легко, справляться со своими природными страхами, и вместе с невероятно эффективно работающим умом, находить пути решения из самых, казалось бы безвыходных ситуаций.

Одевался оперативник, почти всегда «по гражданке» и редко можно было его встретить в строгом форменном обмундировании. Он предпочитал носить черную футболку, поверх которой красовалась темная куртка, изготовленная из сшитой клочками крокодиловой кожи. На ногах он предпочитал носить легкие не стесняющие движений свободные брюки. Обувался всегда в дорогие очень прочные туфли.

Среди своих сослуживцев он славился тем, что наиболее быстро и оперативно строил наиболее правдоподобные версии, поэтому пользовался у своих сослуживцев огромнейшим уважением, и не одно серьезное преступление не обходилось без его непосредственного участия. Однако, методы, с которыми он нередко подходил к исполнению своих прямых служебных обязанностей, не отличались своей совершенной законностью, так-как этот сотрудник не гнушался никакими приемами, способными привести его к достижению поставленных перед собой целей. Зачастую его вызывали для разбирательств к начальству, после очередного казалось бы удачно раскрытого особо-тяжкого преступления, где нещадно «песочили», вменяя в вину превышение должных полномочий.

Как не покажется странным, но не смотря на все его выходки и перегибы в работе, его продолжали «усердно» держать на службе, всякий раз «отмазывая» и прикрывая, когда над его головой «сгущались темные тучи», ведь этот оперуполномоченный, не смотря ни на-что, отлично делал свою работу и успешно ловил мерзавцев, безнравственно преступающих уголовный закон, и безжалостно отнимающих у других людей жизни.

Так и сегодня, он стоял в кабинете начальника своего отдела, и держал ответ за вчерашние недоразумения, произошедшие не без его прямого участия.

Руководитель, состоящий в чине подполковника российской полиции, был немолодым уже человеком. Его возраст давно перевалил верх сорокалетней отметки. Виктор Иванович Кравцов, именно так звали этого статного красивого офицера, был отличным профессионалом своего любимого дела. Много времени ему пришлось отработал среди простых «оперов». Неоднократно довелось побывать в горячих точках нашей страны, и в силу всех перечисленных фактов он прекрасно себе представлял из чего состоит смысл оперативной работы, а также «хлеб» подчиненных ему сотрудников. Он был невысок ростом, не превышающим ста шестидесяти сантиметров; вполне коренаст, но уже с легкой едва угадывающейся полнотой; круглая голова его была совершенно правильной формы, что легко проглядывалось под короткой стрижкой светло-русых волос; лицо этого мужчины для большей солидности было украшено черными жесткими густыми усами; в сине-серых глазах «светились» большая рассудительность, спокойствие и прозорливость. В силу своих должностных обязанностей, Кравцов был одет в форменное обмундирование полицейской расцветки.

Вот перед таким «главнокомандующим» и предстал Киров с отчетом о вчерашних событиях. Первым, естественно, взял слово Виктор Иванович:

- Ты когда, наконец, Киров, угомонишься? Что ни день, то от тебя какие-то гадости, бросающие черную тень на всё наше прославленное подразделение.

- А что такое, товарищ полковник (так сотрудники обращались к своему начальнику, так-как, по возрасту и заслугам, ему давно уже пора было иметь подобное звание)? - небрежно, еле скрывая улыбку, спросил подчиненный, прекрасно осознавая, что его сейчас будут бранить только-так для общего вида, чтобы,

--">