Филип Киндред Дик - Целитель Галактики

поселилась глубоко внутри его и что же всё-таки подстрекает его вот уже не в первый раз преступить закон. Мысли Джо топтались на месте, спотыкались, словно заезженная пластинка.

«Чего же мне на самом деле так не хватает? Что я всё-таки пытаюсь заместить жалким суррогатом – табачным дымом? Это должно быть что-то громадное», – подумалось Джо, и в нём проснулся вдруг непомерный голод доисторического человека; возникла готовность всё вокруг пожрать; вспыхнуло жгучее желание запихнуть внутрь себя всю пустоту, всю никчёмность окружающего мира.

И стало очевидно, что именно эти дремлющие внутри желание и голод и подталкивают Джо к как будто лично для него созданной Игре.

Джо нажал на красную кнопку и поднял трубку. Медлительные, скрипучие механизмы неторопливо соединили терминал на его столе с внешним миром, и из динамика в конце концов донеслось пронзительное «Пи-и-и», а экран крошечного монитора пошёл полосами, волнистыми линиями и разноцветными пятнами-кляксами.

Джо по памяти набрал номер. Двенадцать цифр, первые три из которых соединяли его с Москвой.

Ждать теперь пришлось совсем недолго, и вскоре на миниатюрном экране возникло лицо русского офицера-телефониста.

– Вам звонят из ставки вице-комиссара Сэкстона Гордона, – с самым серьёзным видом сообщил телефонисту Джо.

– Что, изголодались, поди, уже по Игре? – с усмешкой поинтересовался тот.

– Человекообразному двуногому для поддержания должного обмена веществ довольствоваться следует не только мукой из планктона, – в тон ему ответил Джо.

Ещё шире ухмыльнувшись, офицер переключил канал связи. Почти весь экран заняла снулая физиономия мелкого российского чиновника Лопухина. Немедленно узнав Джо, Лопухин просиял и, намеренно растягивая слова, заголосил по-русски:

– О, преславный витязь! О, достойный коновод толпы безмозглой, преступная…

– Комплименты приберегите на потом, – прервал его Джо, на которого вдруг накатило обычное его утреннее состояние – раздражение.

– Про-сти-те, – поспешно, но, опять же, всё ещё по-русски извинился Лопухин.

– У вас для меня что-нибудь есть? – поинтересовался Джо, держа на всякий случай наготове ручку.

– Компьютер-переводчик в Токио всё утро глючил, – уже перейдя на английский, сообщил Лопухин. – Оттого-то я и воспользовался крошкой в Кобе, и, как это ни удивительно, тамошний переводчик на поверку оказался ничуть не менее достойным, чем токийский. – Он замолчал и, слегка отодвинувшись от экрана, принялся (очевидно, уже не в первый раз) вчитываться в слова на листке перед собой. Его модуль-кабинет, открывшийся сейчас взору почти полностью, до отвращения напоминал кубик-мастерскую Джо – был таким же крошечным, неказистым, убогим; и даже стол и пластиковый стул, несомненно, с трудом впихнутые туда, и знавшая лучшие времена клавиатура терминала выглядели почти такими же. – Вы готовы? – спросил наконец Лопухин.

– Разумеется, готов. – Джо, расписывая ручку, начертал на бумаге незатейливую закорючку.

Лопухин не спеша прочистил горло и изобразил на лице самодовольную улыбочку человека, полностью уверенного в своей победе.

– Оригинал – это название фильма, экранизации одноимённого романа. Оба – и фильм, и роман – были созданы на родном вам языке, – сообщил он именно то, что и требовали сначала сообщать правила, разработанные ими самими, кучкой людей, разбросанных по всему земному шару, ютящихся в тесных квартирках, занимающих ничтожные должности, ни к чему конкретно не стремящихся и ни о чём, в общем-то, не заботящихся; у каждого имелись свои личные причины для ненависти к окружающему их безликому коллективному бытию, но всех их объединяло стремление хотя бы на время, пусть даже и с помощью Игры-иллюзии, всё же вырваться из его цепких, порядком уже опостылевших объятий.

– А фильм-то хоть известный? – не особо надеясь на успех, всё же попытал счастья Джо. – Или хотя бы книга?

– Вводной информации вам предоставлено больше, чем необходимо, – отрезал Лопухин и, не теряя более времени, прочитал с бумажки: – «Самка трофейного омара».

– Может, трофейная самка омара? – в недоумении переспросил Джо.

– Нет, именно «самка трофейного омара».

– «Трофейный омар», «трофейный омар»… – принялся вслух размышлять Джо. – Омар – это такое членистоногое, он же морской рак. Ладно, пока отложим. – Он рассеянно почесал пером лоб. – Что же такое «трофейная»? Может, «премиальная»? --">