(Flikey_ok) - Душа неприкаянная (СИ)

застать волну эмиграции из России после прихода к власти большевиков. Она не могла даже застать период правления Сталина, в те годы тоже террора хватало. Он не мог понять, о чём она говорила.

— В каком это году было? — спросил он, но девушка предпочла не отвечать.

«Сумасшедшая», — подумал Шнайдер и прибавил газу, желая побыстрее отделаться от странной попутчицы.

Девушка прикрыла глаза, откинулась на сиденье и, казалось, уснула. Шнайдер тоже вскоре расслабился. До отеля оставалось минут пятнадцать быстрой езды. И вдруг незнакомка резко открыла глаза и прямо подпрыгнула на сидении.

— Поворачивайте, сейчас же! — закричала она и начала вырывать руль из рук Шнайдера. У неё были очень холодные руки, как у покойницы.

— Эй, эй, успокойся, оставь руль, здесь некуда свернуть! — Шнайдер пытался отбиваться и одновременно следить за дорогой.

При всей её субтильности, у девушки была железная хватка, она тянула руль на себя, тем самым подвергая их риску разбиться всмятку о первое дерево.

— На встречную полосу. Сворачивай же, Кристоф! — она закричала прямо ему в ухо.

«Откуда она знает моё имя?» — пронеслось в голове у барабанщика. Он продолжал отбиваться и наконец смог справиться с сумасшедшей.

С огромным трудом он смог вернуть машину на свою полосу и затормозить, а когда он повернулся к девушке, чтобы высказать всё что о ней думает, то на пару секунд даже не поверил своим глазам.

На сидении рядом с ним сидел разлагающийся труп. За одно мгновение отвратительный сладковатый запах гниющей плоти заполнил машину, в пустых глазницах покойницы копошились белые черви, падая ей на колени, они расползались по всему салону. Платье её, еще минуту назад белое и чистое, вдруг, прямо на глазах, рассыпалось в прах, открыв взору ударника отвратительные почерневшие кости, кое-где покрытые ошмётками бурого мяса. Шнайдер на ощупь открыл дверцу со своей стороны, благодаря Бога за то, что с его дверью всё в порядке, и попытался выбраться наружу. И тут труп повернул к нему голову: ещё больше червей полезли из глазниц, из ушей, изо рта.

— О, Боже, — Шнайдер всё ещё не мог вылезти наружу, ноги не слушались его, а труп тем временем медленно поднял руку и потянулся к нему.

Вонь стала невыносимой, и Шнайдер с трудом сдерживал тошноту. Белёсые черви заползли на его рубашку, и он начал стряхивать их. Всё же, он выбрался из машины, отступил на пару шагов, а потом, развернувшись, побежал прочь.

Не думая ни о чём, он выбежал на встречную полосу и тут услышал шум автомобиля, а через пару секунд ночную дорогу осветили фары.

========== Глава вторая ==========

Самолёт приземлился на маленьком аэродроме, где-то на окраине Лимы. Рихард был единственным пассажиром. Нанять частный самолёт для перелета из Колумбии в Перу оказалось дорогим удовольствием, а лететь на старой полуразвалившейся Цесне, борясь с приступами тошноты и головокружения, было занятием не из приятных. Он был зол и мечтал поскорее поговорить со Шнайдером — нарушителем его спокойствия.

Шнайдер позвонил Рихарду вчера, связь была отвратительной, сквозь треск и шум Рихард смог разобрать лишь: «Приезжай немедленно в Лиму, прямо сейчас. Это очень важно, я встречу».

Взволнованный гитарист попытался выяснить у Шнайдера, что же случилось, но их разъединили. Он тут же перезвонил, но мобильный Кристофа уже был выключен. Рихард был не на шутку напуган, ведь Шнайдер должен был вернуться из Перу ещё полторы недели назад, он знал это потому, что они договорились встретиться в Нью-Йорке. Кристоф позвонил ему и сказал, что перед возвращением домой хочет заглянуть к Рихарду, проведать его, поделиться впечатлениями. Круспе был приятно удивлён таким поступком друга. Было странно, что Шнайдер вдруг вспомнил о нём и пожелал встретиться, ведь в последнее время они почти не общались; но он не раздумывал над этим, пока Шнайдер не пропал. В назначенный день Кристоф не прилетел. Его телефон не отвечал, в отеле, где он остановился, сказали, что сеньор Шнайдер съехал три дня назад. Рихард пытался дозвониться до друга, но потерпел фиаско.

К удивлению лидер-гитариста другие участники группы не разделяли его опасений. Когда на пятый день после исчезновения Шнайдера Рихард позвонил Тиллю и стал

--">