Николай Ободников - Новая жизнь Валентина

зубки и коготки уже растаскивали его на части. Он чувствовал, как малышня забирается внутрь и размещается в залах измененных органов. Маленькие сорванцы. Но он хороший, добрый и большой. Его хватит на всех.

И сознание второй раз за сутки распрощалось с Валентином – покинуло, чтобы вернуться с новой истиной.

Заспанный взор вновь поймало небо. Серая и седая хмарь поглощала синеву. Атмосфера готовилась разрыдаться очередной порцией яда. Валентин сверился с биологическими часами: где-то около полудня. Он по-прежнему находился на дороге. Рядом толпились дети. Они бегали по обочине и залезали друг на друга, то и дело утверждаясь на подоконниках и верандах придорожных коттеджей. Валентин принял сидячее положение и удивился легкости, с которой удалось это сделать.

Тело, точно полноводная река в засуху, обмелело.

Дети, эти Божьи ангелочки с горящими глазками, убрали всё лишнее! Съели избытки, сковывавшие движения. Остались только ободранные оранжевые мышцы да кости – легкие и невесомые, как у птицы. Валентин вдруг осознал неизбежное. Наращивание плоти займет недели, и всё это время ребятне придется голодать. Опять.

Дети нуждались во всех тыквах.

Валентин вновь устремился по дороге к центру села. Дети двинулись следом. Они перекрикивались и выпрыгивали на ходу, точно сходя с ума. Восторг сотворил из них пружинки с хвостиками. Четверо или пятеро тащили Люсильду. Видя это, Валентин улыбался. Вечером он, как только разберется с третьей струной, обязательно им сыграет. Что-нибудь из «ДДТ». Мертвецы, слыша его мысли, приподнимали головы и с кашлем желали удачи.

В груди Валентина гнездилось счастье, но восток Киприно наделил это чувство настоящей безбрежностью. Там они натолкнулись на женщину-тыкву, таившуюся в Сретенской церкви. Неизвестная почему-то пряталась от детей. Даже забаррикадировала подвальные окна храма и подперла двери притвора двумя тяжеленными скамьями. Видимо, она издали приметила праздничный кортеж его крох.

Валентин с ревом разметал хлипкую преграду, вламываясь в церковь. Новая жизнь подарила новые силы.

– Тыквы так себя не ведут, сука! – проорал он.

Однако тыква с рыжими волосами всё равно отбивалась и визжала. Она не хотела кормить собой детей. Тогда Валентин до хруста стиснул ее шею, свысока взирая на то, как закатываются ее слезящиеся глаза. Бестолковая, дурная тыква. Она дергалась еще около десяти минут, пока он удерживал ее на весу, а дети насыщались ее плотью. И всё равно досталось не всем.

Малыши хотели еще.

Валентин возобновил поиски тыкв, скрывавшихся в уголках этого прекрасного и волшебного мира. Из разломанных дверей церкви выглянул блестевший свежестью труп с рыжими волосами. Он с долей смущения помахал удалявшейся процессии, желая счастливого пути.

Валентин вскинул руку в ответ. Затем бросил затуманенный мечтами взгляд на дымившийся горизонт. Господь даровал ему шанс спасти каждого, и он воспользуется им на все сто. Если потребуется, он перевернет вверх дном школы и свалки, администрации и больницы. Он разыщет пропитание своим подопечным. Потому что такова его судьба.

А в новую жизнь Валентина всё вливались и вливались голодные дети.

Примечания

1

Абрисом называют общие очертания предмета.

(обратно)

2

Одна из наиболее значимых песен советской рок-группы «Машина времени».

(обратно)
--">