Василий Вячеславович Боярков - Маньяк и тайна древнего русского клада

Василий Боярков Маньяк и тайна древнего русского клада

Пролог

Подходило к своему завершению одно из самых жестоких столетий, когда-либо известных со времен существования всего человечества. Уже заканчивался ноябрь 1998 года, готовый плавно перейти в декабрь и затем стремительно ворваться в последний год уходящего в прошлое второго тысячелетия. Чем же знаменателен этот период, приковавший к себе столь пристальное внимание?

Не стоит углубляться во все хитросплетения общественной жизни, происходившие тогда в Великой России, следует остановиться лишь на одном частном случае, вытекающим из всего того хаоса, образовавшегося в те далекие времена в некогда могучей стране, раздираемой теперь на части бессовестными политиками и бандитскими группировками.

Итак, шел третий вторник на удивление погожего ноября месяца. По одной пустынной Ивановской улочке, двигаясь осторожной походкой, пробирался молодой человек, одетый в черную кожаную куртку и обыкновенный спортивный костюм. На ногах у него были обуты потрепанные, видавшие виды, кроссовки. Своим угнетенным состоянием и угрюмой, но довольно красивой физиономией он совсем неподдельно выражал, что с ним приключились какие-то довольно серьезные неприятности. Озираясь по сторонам, словно бы боясь, что из темноты могут внезапно показаться его преследователи, мужчина бросал испуганные взгляды на окружавшую его со всех сторон пустынную местность. Стояла глубокая ночь, и на улице не было видно ни единого человека.

Несмотря на столь позднее время, беглец был не одинок – его сопровождала маленькая шестилетняя девочка. Она была напугана не меньше отца, – а молодой человек ей, конечно же, приходился отцом – поэтому периодически жалобно всхлипывала, увлажняя щеки непрекращающимися слезами, обильно сочившимися из ее ярко-зеленных, поистине изумрудных, глазок. Не стоит говорить, что девчушка была тем привлекательнее, чем ее маленькая головка была украшена пышными белокурыми волосами, а чуть продолговатое нежное личико было невероятно прекрасно и выглядело практически безупречно.

– Папа, – обратилась она к встревоженному мужчине, не в силах скрыть дрожь в своем совсем еще юном голосе, вопреки необычности ситуации продолжавшим сохранять звонкие интонации, – я очень боюсь. Когда наконец мы уже придем…

Куда именно они собирались, дочка не уточнила, потому что, если уж быть до конца откровенным, сама не знала, куда ее увлекает родитель. Хотя она была еще достаточно несмышленой, но все же, по тому перепуганному состоянию, в каком пребывал последние несколько часов ее всегда жизнерадостный и обычно спокойный отец, она каким-то невероятным детским чутьем отчетливо понимала, что случилось что-то очень серьезное и что их жизни подвергаются вполне реальной опасности. Поэтому-то она и была уверена, что увлекающий ее за собой молодой человек обязательно найдет какой-нибудь выход и сможет сделать так, чтобы они надежно спрятались, избежав сгустившихся над ними неведомых и наполненных ужасом неприятностей. Именно поэтому она и задала свой вопрос и теперь с надеждой поглядывала на не обретшего еще мужественных очертаний родителя, дожидаясь утвердительного ответа.

– Прости, Наташечка, – печальным голосом ответил ей спутник, опускаясь перед ней на колено, – но, по-видимому, идти нам сейчас некуда… Твой папа втянул тебя, детка, в такое нехорошее и опасное дело, что, как из него теперь выйти, он просто не знает. Меня, скорее всего, непременно убьют, – тут девочка стала реветь еще больше, – но я все-таки хочу поведать тебе одну очень страшную тайну, которой и сам стал лишь случайным свидетелем, но из-за которой с нами и случились все последние неприятности.

– Какую тайну? – сквозь слезы промолвила рыдающая Наташа.

– Недавно мой босс, – начал свою печальную повесть рассказчик, также увлажняя глаза струившейся влагой, – раздобыл одну секретную карту, где было указано, как можно найти спрятанное древними «русичами» сокровище. Я имел большую неосторожность и завладел этой ценной находкой, и именно из-за этого наши с тобой жизни и подвергаются сейчас совсем нешуточной и ужасной опасности. Так получилось, что оригинал этой карты был уничтожен, но я вовремя сумел нарисовать с него копию – ты же знаешь, как я отлично рисую? – девчушка утвердительно кивнула своей небольшой белокурой головкой, а мужчина между тем продолжал: – Я разделил ее --">