Стивен Кинг , Ричард Чизмар - Последнее дело Гвенди

На этом космическом рейсе к МФ есть только один платный пассажир, и это не Гвенди. Гвенди – полноправный член экипажа, у нее будет своя работа. Работы не так уж и много, в основном надо записывать данные на айпад и передавать их в ЦУП, но это не просто прикрытие для ее настоящего дела на верхнем пределе. Она отвечает за климатический мониторинг, и другие члены экипажа в шутку называют ее девушкой из прогноза погоды и Бурей-Бурей. Последнее – сценический псевдоним известной экдисиастки прошлых лет.

Кто это? – размышляет она. – Я должна знать.

Ей приходится снова прибегнуть к мнемонической технике доктора Эмброуза. Слово, которое надо вспомнить, – оно как слой краски. Нет, не так. Прежде чем красить стену, надо избавиться от старой краски. Как-то ее соскоблить, обнажить штукатурку. Да, «обнажить» уже ближе. Кто обнажается перед публикой?

– Стриптизерша, – бормочет она.

– Что? – оборачивается к ней Берн. Он отвлекался, чтобы помахать аплодирующим врачам, стоявшим рядом с машинами «скорой помощи». Которым, даст бог, не придется включать сирены в этот чудесный апрельский день.

– Нет, ничего, – говорит Гвенди и думает: Экдисиастка – это стриптизерша.

Какое все-таки облегчение, когда вспоминается забытое слово. Она знает, что уже очень скоро память откажет совсем. Ей это не нравится – на самом деле ей страшно, – но таково неизбежное будущее. Сейчас ее главная задача – пережить этот день. Когда корабль взлетит (не в воздух, а в безвоздушное пространство), ее уже не отправят обратно домой, если вдруг станет известно о ее проблеме, верно? Но если об этом станет известно, вся ее миссия окажется под угрозой. И есть еще кое-что, самое страшное. Гвенди не хочется об этом думать, но жуткие мысли лезут в голову сами.

Что, если она забудет истинную причину всей этой затеи? Истинная причина – шкатулка внутри чемоданчика. Звучит напыщенно, как в плохой мелодраме, но Гвенди Питерсон знает, что так и есть: судьба всего мира зависит от этой шкатулки.

3

Уинстон ей категорически неприятен, но она, разумеется, не проявляет своей неприязни. За четверть века в большой политике Гвенди Питерсон в совершенстве овладела изящным искусством скрывать свои чувства и изображать искреннее восхищение на лице. В самом начале ее карьеры в правительстве – в качестве депутата в конгресс от первого округа штата Мэн – опытный ветеран политических битв Патриция Фоллетт взяла ее под свое покровительство и дала много полезных советов. Один из этих советов касался старого пердуна, долгосрочного представителя штата Миссисипи Милтона Джексона (который теперь заседает в благословенном конференц-зале на небесах), но оказался универсальным, и Гвенди им пользовалась постоянно: «Когда общаешься с идиотами обоего пола, улыбайся им как родным и старайся все время смотреть им в глаза. Женщины решат, что тебе понравились их серьги. Мужчины – что ты сражена их обаянием. И никому даже в голову не придет, что ты просто следишь за каждым их шагом».

– Это будет незабываемое путешествие. Вы готовы, сенатор? – спрашивает Уинстон, когда лифт начинает свой неторопливый подъем на высоту 400 футов.

– Готовность номер один, – отвечает Гвенди, улыбаясь ему, как всегда улыбается идиотам. – А вы?

– Я весь в предвкушении! – объявляет Уинстон, раскинув руки. Гвенди приходится сделать шаг назад, чтобы он ее не задел. Гарет Уинстон любит широкие, экспансивные жесты; видимо, он убежден, что его состояние в сто двадцать миллиардов долларов (меньше, чем у Джеффа Безоса, но ненамного) дает ему право на экспансивность. – Весь в предвкушении и восторге!