Даниил Николаевич Заврин - Борщевик шагает по стране

никак дорогой мой, честно говоря, я и сам за нашего молодого гения переживаю, как—никак сейчас лишь благодаря ему, институт субсидии стал нормальные получать. Не дай бог что случиться.

– А что может случиться?

– Да как что, у нас в этих деревнях сами знаете, что твориться, а Евгений Петрович далеко не богатырского телосложения, к тому же, совершенно не заботиться, о ночлеге и рационе, но вы и сами это знаете.

– Так почему же вы его отпустили?

– Да, а как его удержать, портфель собрал, да только и видели.

– Понимаю – Федор улыбнулся и протянул руку – спасибо еще раз, с бухгалтерией справиться, а потом и под Тверь отправиться. Ученого искать.

– Удачи, удачи – заметил профессор с грустью наблюдая за удаляющимся Федором Евгеньевичем.

Мозалев

Разогнавшись на лодке, юноша, казалось бы, просто не замечал то и дело попадавшихся бревен, ловко объезжая местные опасности. Я покосился на сумку. При такой скорости вероятность того, что она вылетит из лодки, была более чем большой.

–А как насчет медленной езды?

– Лучше там не задерживаться – сквозь пелену брызг крикнул парень – я так понимаю ты там исследования проводит будешь?

– Да.

– Долго?

– Все зависит от того что я там найду.

– Рассчитывай на пару часов, больше дать не стану.

–А почему, так мало?

– Темнеет быстро, говорил же. А на ночные рейсы я не подписывался. Если надо завтра еще поедешь.

– Завтра? А здесь что гостиница есть?

– Да, у бабки Люды, в конце деревни. Ты мне две штуки дашь я все и организую, город.

– Евгений Петрович. А не город.

– Как знаешь – парень улыбнулся – а я Вадим.

– Рад знакомству Вадим.

– Я наверно тоже – ответил он и протянул руку.

Пожав намокшую кисть, я посмотрел на речку.Изъездив мир, я вдруг понял, что очень редко выбирался в ближайшее Подмосковье, больше руководствуясь научно туристическими мотивами.

А оно ведь вон какое красивое. Да немного попахивает и тиной, и подгнившими листьями. Но все же родное, детское, если конечно ты не родился в каменном бастионе городских улиц.

Мы обогнули небольшой береговой выступ и выехали на широкую часть реки.

– Вот здесь – наконец сказал мой юный проводник, указывая на дальний берег – там ваша поляна.

– Странно – я достал карту и посмотрел на выделенное место – а мне кажется вот здесь.

Юноша скептически проследил за моим пальцем и словно не замечая моих слов, стал подруливать к берегу.

– Карты часто врут. Эти места вообще мало кто изучал.

– Только четыре крупные экспедиции с 30—х по 90—е. Это разве мало?

Он лишь пожал плечами и перекинув веревку через ветку, стал вязать узел.

– Я здесь подожду.

– Так неудобно же?

– Мне в самый раз. Только не больше двух часов.

– Я помню – заметил я и после некоторого раздумья добавил – а на вид так довольно смелый.

Затем неловкими шагами стал пробираться к носу, откуда наконец прыгнул на твердую землю.

В целом путешествие меня пока устраивало, даже эти мелкие перепалки не шли ни в какое сравнение с тем что пришлось пережить хотя бы в том же Непале, когда нас кинули с деньгами и пришлось самим спускаться с гор.

И все же, тут есть что—то опасное. Я даже не могу толком объяснить почему, хотя исходя из моих исследований я лезу в расследование минимум государственного масштаба, да простят такое сравнение мне коллеги ученые. А особенно мой дорогой профессор Плейшнер, едва ли не вставший грудью между мной и выходом из кабинета.

Я перевесил сумку через плечо. Хоть ноутбук и был не тяжелый, в совокупности с остальными вещами, немного досаждал в руке. А ведь мне еще два часа активных действий. Я поглядел на высокие стебли Борщевика, да уж. Тут он пустил корни крепко.

Но вернемся к истории, как утверждается, известен он был достаточно давно, о чем довольно часто упоминается в старинных рукописях по той же кулинарии. Но. Есть одно странное, но. Ни в какой летописи нет ни слова о ожогах. А значит либо они появились позднее, либо это просто иное растение.

Я подошел к первому вытянутому во все стороны словно зонтику стеблю. Не меньше трех сантиметров у основания. Живой аналог бамбука. Вытащив нож, я сделал аккуратный надрез. Сок вытекал медленно, почти как смола у дерева. А еще этот запах. Странно.

Я поднял голову и огляделся. Окружавшие меня экземпляры хоть и отличались немного размерами, но все же никак не дотягивали до крупного, изначального варианта от которого могло пойти общее --">