Brioni Books - Старый дом

послышались тяжёлые шаги, сопровождаемые поскрипыванием половиц.

– Ты когда от всего этого избавишься?

– От чего? – сказала мать, заходя на кухню и сопровождая долгим взглядом спускающуюся со второго этажа дочь.

– Ну, хотя бы от мыла в ванной. Его срок годности истёк аж шесть лет назад! Как ни приеду, оно всё так там и лежит.

Мама замолчала, отвела взгляд и едва заметно поджала губы. Наде стало стыдно за свои слова. Вот только приехала, а уже лезет со своими умными вопросами: «Что бы ещё выкинуть? Зачем ты это барахло хранишь?». Она пожалела, что завела разговор, в котором они давно не могли прийти к общему мнению.

– Я сейчас руки хотела помыть, – нарочито бодрым голосом продолжила гостья, – а там мыла нормального нет.

– Разберу, – с заминкой ответила мама. – Просто их твоя сестра оставила, когда уезжала. Так мне кажется, что… Ты, кстати, с ней созванивалась? Давно её не видела…

– Да, разговаривали недавно, – дочь решала успокоить её, поделившись новостями. – Дела идут хорошо. Вся в работе.

Мать покачала головой. Из аккуратной причёски выбилось несколько седых прядей и упало на покрытое глубокими морщинами лицо. Морщинки забавно двигались, когда она говорила.

– И вот что ей неймётся? Всех денег не заработаешь. Далась ей эта Европа!

– Мам, – замирая в двух шагах от матери, остановилась Надя.

Она всем сердцем хотела подойти и обнять родного человека, опереться подбородком на тонкое плечо, поддержать. Но, как всегда, колебалась и стояла на последней ступеньке внизу, опираясь локтем на стену.

– Ты же знаешь, что ей сделали хорошее предложение, от которого совершенно невозможно было отказаться. Всё у них там хорошо. Племянница в восьмой класс собирается, а скоро и братик будет.

– Ой, – всплеснула мама руками и прижала их к груди, – Света беременна? Как я рада! Как назвать решили?

– Сашей.

Окутанная лучами летнего солнца, мама на несколько мгновений прикрыла веки, беззвучно шепча молитву за дарованное младшей дочери счастье, а затем, взглянув на Надю лучащимися внутренним светом глазами, с тихой улыбкой кивнула и заключила:

– Александр – хорошее имя. – Через мгновение, словно опомнившись, она засуетилась: – Что же я тебя на пороге держу? Сейчас воды поставлю, чаю попьём. У меня как раз баночка варенья оставалась. Вишнёвое – твоё любимое. Будешь?

– Конечно, буду, мам, – тихо ответила дочь и с улыбкой прошла в кухню.

Тарелки и посуда ровным рядами стояли на кухонных полках в ожидании гостей. Оставленные в подставке столовые приборы запылись и покрылись тонким слоем известкового налёта. Надя вздохнула и принялась перемывать посуду.

2

– Ты лучше про себя расскажи, – настаивал голос за спиной, – а то столько времени не виделись. А я пока чашки достану.

– Гриша работает, – начала делиться новостями дочка, ловко смывая налёт времени с ложек и вилок. – Всё хорошо. Повышение скоро получит.

– Хороший твой Гриша, – сказала мама, достав пару чашек и блюдец из шкафа, споро расставляя посуду на столе.

Семейный фарфор, украшенный незамысловатыми узорами, ласкал слух звонким пением.

– Работящий, – продолжала расхваливать зятя хозяйка. – Всегда он мне нравился. Не то что этот твой… кхм, Серёжа, – добавила она недовольным голосом.

«Опять она за своё», – с тоской подумала дочь, вытирая руки кухонным полотенцем, надеясь, что родительница не будет поднимать старую тему.

– Мам, – взмолилась Надя, слегка закатив глаза для пущей убедительности, – ну, сколько можно вспоминать? Столько лет прошло!

– Сколько лет, сколько лет, – ворчала мать, тихонько шаркая мягкими тапочками по полу, покрытому линолеумом. – Не помню сколько лет, но закончилось, и хорошо. Козёл он был, вот это я точно помню!

– Ой, всё! Началось, – со вздохом протянула дочь, плюхнулась на стул и закрыла лицо руками, отгораживаясь от тяжёлого взгляда матери.

– А что, скажешь, не так? Козёл он и есть! Ты вспомни, как он за твоей подруженцией бегал и лапшу тебе на уши вешал, мол, «я – не я, это не то, что ты подумала», а ты и верила! – начиная раздражаться, возмущалась мать, не забывая доставать с верхних полок шкафа конфетницу, пиалы для варенья и прочие необходимые атрибуты чаепития.

Её тёмно-синее платье с узорами полевых цветов, вышитых по подолу, мелькало по кухне из угла в угол, точно маленькое привидение с мотором.

– И ведь прощала всё ему! Где только мозги твои были? – останавливаясь --">