Артур Раин - Железные ангелы

быстро, что я не успел бы его остановить, даже если бы и хотел.

— Это слишком даже для тебя, — прошипел Марк, и его хватка на моем горле стала совершенно ледяной.

— Ты знаешь меня лучше, чем кто-нибудь еще, — прохрипел я, не стараясь освободиться. — Когда я в последний раз клялся?

— Никогда, — проворчал Марк, разжимая пальцы.

— Вот именно, — тяжело дыша выдавил я. — Он тот, кто нам нужен. Он поможет освободиться.

— Надеюсь, ты прав, — темнота отдалилась от меня и исчезла, стертая светом дешевой лампочки.

Марк был одет все в ту же застиранную рубашку защитного красного цвета и подслеповато щурился, потирая дряблые от пьянства веки. Мы смотрели друг на друга, словно двое слепцов, пытающихся понять, кто же на самом деле стоит перед ними.

— Пойдем со мной, — сказал я и, повернувшись к выходу, выключил свет.

Через полчаса мы снова смотрели с Андреем друг на друга, но на сей раз ему приходилось сверлить взглядом не только меня, но и Марка, сидящего от меня по левую руку.

— Удивительно, — спокойно сказал Андрей. — Я был уверен, что вы лжете мне, но это… Может, расскажете, чем я могу помочь в этом случае?

— В тот вечер я пришел домой очень поздно, — голос Марка пробивался сквозь тишину, словно лодка, плывущая против течения. — И я не от любовницы, там, или из бара… просто отработал смену и домой к жене и ребенку. Глупо, но даже сейчас немного обидно. Многие думают, будто если задержался, потому что подонок, и случилось страшное, от этого только хуже. А я вот так не думаю. Грязь — это защитная оболочка для души, сквозь нее не пробьются ни слезы, ни крики.

Марк перевел взгляд на Андрея, потом на меня и слегка улыбнулся.

— Дверь была закрыта, — продолжил он все тем же потусторонним голосом, — он ведь не вломился, она впустила его и закрыла за ним дверь, может, даже предложила ему чаю.

Я спрятал руки под стол и согнал с лица всякое подобие выражения. Он не должен был догадаться, что я делаю.

— Ее он убил быстро и профессионально, одним ударом, — продолжал Марк, пронзая взглядом пустоту, — а потом отправился в детскую…

Марк потер шею, и лицо его исказилось до неузнаваемости.

— Я тогда просто перешагнул через труп жены, — теперь он выдавливал слова, будто выжимая кровь из раны, — и пошел наверх. Понял, что с ней все кончено, не первый мой труп, знаете ли. Да и потом, меня тянуло наверх, словно кто-то привязал к моей шее веревку и тащил. Тогда я понял, что испытывает человек, приговоренный к повешению. Я открыл дверь в комнату дочери и посмотрел, что он сделал с ней…

Марк посмотрел на Андрея и протянул к нему руку, словно стараясь ухватиться за ветку и не утонуть.

— На стене у моей девочки висел жуткий дешевый китайский светильник, — тяжело дыша продолжал Марк. — Маленькое пластиковое солнце, которое светило… ультрафиолетом, что ли. Не знаю, чем эта пакость нравилась ей, но она часто включала его и радостно смеялась.

Андрей слегка откинулся в кресле, и лицо его словно застыло. Я же продолжал собирать под столом свой дьявольский конструктор.

— Кровь светится под ультрафиолетом, — с совершенно сумасшедшей улыбкой сказал Марк. — Она сияет и… вся комната моей девочки светилась. Пол, потолок и стены и даже окна, не говоря о кровати, на которой она… лежала.

Андрей на мгновение прикрыл глаза. Марк очень долго молчал, а потом отвернулся, чтобы закончить свой рассказ.

— Будто убили ангела и выпустили ему всю кровь.

Я закончил собирать конструктор и посмотрел на Андрея.

— Ну как, док, поможете моему другу? — спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно.

— Поразительно, — Андрей потер лоб. — Я слышал о таких случаях, но самому видеть не приходилось.

Психолог осмотрел стол, за которым сидели только мы с ним, и покачал головой.

— Давно вы беседуете с вашим застрелившимся другом? — спросил он, сочувственно улыбаясь. — И как давно говорите за него?

В моих ушах зазвенело в последний раз. Все то время, что я потратил на поиски, этот проклятый звон не давал мне спать как следует. Когда в помещении стреляют, удар по ушам такой сильный, что звон в них — это самое безобидное. Ну а когда на ваших глазах ваш друг пускает себе пулю в голову, и вы каждую ночь видите его в залитой кровью рубашке, звон может стать и хроническим.

Я вытащил пистолет, на который навинчивал глушитель под столом и направил ствол на Андрея.

— Никакого больше --">