Кристофер Триана - Ушедшие посмотреть на Речного человека (ЛП)

полицией. Она подумала о том, чтобы устроить собственную охоту, но решила, что лучше всего отправиться прямо домой. У Эдмунда был ее адрес. Он был в каждом письме, которое она ему писала. Он придет к ней в целости и сохранности. Полиция не сможет их остановить, не сможет найти. Лори сделала их любовь непобедимой. Больше никаких препятствий. Эбби была мертва. Стены тюрьмы были разрушены. Теперь они могли сбежать в Монреаль, в Кабо-Сан-Лукас, куда угодно.

Она поднялась по лестнице на свой этаж, и ее шаги эхом отдавались в пустом холле. Здесь было холодно, но она скоро согреется. Эдмунд проследит за этим. Он обнимет ее, уложит и войдет в нее. Девушка почувствовала внезапный жар при одной мысли об этом. Надеясь, что у нее будет время привести себя в порядок. Она хотела вымыться и побриться для своего короля. Нанести немного косметики и духов. Одеть сексуальное белье. Начать все правильно.

Когда она подошла к своей двери, то поняла, что на это не будет времени. Девушка была слишком взволнована, чтобы испытывать какое-либо разочарование. Дверь была приоткрыта. Маленькие красные точки испещрили коврик и дверную ручку, все еще влажные. Лори надеялась, что кровь была не его. Она не хотела, чтобы ее милому Эдмунду когда-нибудь было больно. Любовь вспыхнула на ее щеках, когда она широко открыла дверь и вошла в кухню. Она была пуста, но на полу и столешнице было еще больше красных капель. Она быстро закрыла за собой дверь.

- Эдмунд? - позвала она. Но, казалось, не могла говорить громче шепота.

Она вошла в гостиную. В ней что-то произошло. Кофейный столик был перевернут, на нем блестело еще больше крови, гораздо больше. Половина диванных подушек валялась на полу, а одна занавеска висела на единственной петле на стержне, остальные были сорваны. Пустая бутылка из-под водки валялась разбитой на полу.

- Эдмунд? - окликнула она на этот раз громче.

Ее тело покалывало, когда она шла по кровавым следам на ковре. Некоторые были большими, как ступни человека. Другие были меньше. Чем ближе она подходила к коридору, тем более размытыми они становились, как будто того, кому принадлежали маленькие следы, тащили волоком. В холле крови было больше, она полностью покрыла ковер, мокрая дорожка из запекшейся крови. Она текла по ее квартире, как река, алая река, и она следовала по этому следу, зная, что это такое, зная, что она принадлежит ему, что она никогда по-настоящему не покинет его.

Дверь в ее спальню была слегка приоткрыта. Бледный свет просачивался сквозь щель вместе с запахом, к которому Лори привыкла, но все еще ненавидела. Пахло подвалом, где она нашла мертвую женщину. Пахло, как в хижине Речного человека, оклеенной обоями из человеческой плоти. Когда за дверью шевельнулась тень, Лори снова внезапно почувствовала холод, но не могла объяснить почему. Она знала, кто там, но почему-то это не приносило ей той радости, которую она испытывала с тех пор, как услышала новость о побеге из тюрьмы. Почему он не вышел, когда она позвала его? Почему он не ухватился за возможность заключить ее в объятия?

- Эдмунд?

Раздался ответ, голос прозвучал как наждачная бумага, протянутая по коже.

- Заходи.

В груди у нее снова стало тепло.

- Я ждал тебя, - сказал он.

Она облизнула губы для поцелуя, которого так жаждала, и распахнула дверь, как девочка-подросток, приветствующая своего кавалера на выпускном вечере. Но когда она увидела Эдмунда, сидящего на краю кровати, у нее мгновенно пересохло во рту. Лори остановилась в дверях - застывшая, пустая, мертвая внутри. Несмотря на весь ужас, который она должна была почувствовать, вместо этого она ничего не почувствовала. Все это было слишком. Она еще не была в состоянии принять все это.

Эдмунд сидел на краю кровати, голый, если не считать густого слоя крови, запутавшегося в волосах на груди и покрывавшего его руки, как длинные перчатки. На его коленях лежала отрубленная голова Нико. Ее язык был высунут, фиолетовый и распухший. Многие ее зубы были сломаны. Эдмунд баюкал отрезанную голову одной рукой, а другой гладил ее длинные черные волосы, будто голова была котенком. Он улыбнулся Лори.

- Только не ревнуй, сейчас. Я слишком долго просидел в тюрьме, а у мужчины есть потребности.

Лори поняла, что не дышала.

- Ты... ты

--">