Абрахам Север - Вифлеемская Звезда

поможет?

— Даже в самый отчаянные моменты у тебя может быть вера и надежда, что прекратиться сие зло и небо просияет. Видишь, тебе трудно без Бога найти помощь на этой земле, но он видит твои страдания и посылает тебе ангела, который пытается тебе помочь, но мы часто его не слышим. Ты не веришь, наверное, мне, что они бывают, но случалось ли тебе замечать в своей голове такие проблески, будто кто-то шепчет со стороны, как тебе поступить, а ты не слушаешь это, думаешь и поступаешь по-своему. Ты их можешь никогда и не увидеть. Возможно, в науке это как-то по-другому называется, если объяснено это вообще.

Илья плакал, закрывши лицо ладонями, наклонившись вперёд к кладбищу. Отцу Сергию почему-то он напомнил плачущего ангела-подростка из социальной рекламы.

— Я не слышу их. — коротко ответил он.

— Я, точно как и ты не слышал их. Был убеждён, что чепуха это всё. И знаешь, произошло не то что бы и чудо, а какое-то странное стечение обстоятельств, кажется, ничего сверхъестественного не было, но чувствуешь, что будто кто-то руку приложил. Бог знал, что я в него не верил, но он послал мне помощь, её очень трудно понять — эту помощь; он разыграл это как по нотам, но предоставил выбор мне. Тем, кто в это не верит, как и я в своё время тоже не верил, сложнее конечно увидеть эту незримую силу, но она есть, и была. Можешь называть её не ангелами и не божественным вмешательством, оно внутри, внутри тебя. Без тебя и твоего существования в ангеле не будет особого смысла. Если ты будешь желать, чтобы тебе помогли, то шанс услышать этого ангела увеличивается. Я не хочу показаться в твоих глазах очередным чудаком, пытающимся помочь, но не могущим это сделать. Я не хочу, чтобы ты плакал, давай вместе попробуем держаться.

— Я не могу.

— Не переживай, оставь сейчас мирское, оставь пока что. Тебе нужно утешить душу, чтобы затем удержать тело. Давай твоя мама свяжется со мной, и ты придёшь ко мне, или мы свяжемся через видеосвязь. Только мне нужно от тебя всего одно задание, трудное и очень ответственное — это прожить до дня нашей встречи, через боль, через мрак, через ужасы. Ты можешь пообещать мне, что постараешься с собой ничего не сделать, Илья? Мы не бросим тебя, даже если грех на тебе большой, Господь всё прощает искренне кающемуся. Не конец это, Илья, это не будет концом. Мама как за тебя переживает. А за что чувствуешь хватит силы — берись, на что нет — оставь, тебя никто не неволит, Бог наградил тебя свободой выбора, ты в праве решать свою жизнь. Пообещаешь, что ничего с собой не сделаешь? — и он приобнял плачущего за плечи.

Илья посмотрел исподлобья, пальцы тряслись, ладони, мокрые от слёз, распустились, как майские цветы, он долго-долго думал над ответом, его нельзя было торопить, это был, пожалуй, один из нелёгких выборов. И несмотря на весь соблазн прекратить страдания и боль, он выбрал жизнь. Он не до конца был потерян, даже самый отчаянный самоубийца в недрах содержит это желание надежды, но его глушит слепое движение, чтобы приглушить и закончить муки во что бы то ни стало. Он содрогнулся и с усилием выдавил из себя:

— Да! Я, я…

Отец Сергий приобнял его и сказал:

— Ну, полноте, полноте. Молодец, у тебя всё получится, если не ослабнешь духом. Я поговорю с твоей мамой, ходишь в школу?

— Нет.

— Это пока что правильно, не надо туда пока приходить. Уроки спрашивай, если боишься запустить, а коль нет, то и не надо. Если сможешь, коли время будет, нарисуй, каким ты представляешь себе эдем — сад райский, и ад. Сможешь?

— Попробую…

— Не обязательно как в библии, представь рай, а ад… — ты уже знаешь, наверное, как он выглядит, а теперь идём к матери, извини, что так мало, просто я немного тороплюсь по мирским делам, но это не значит, что твоя проблема мне не важна.

Оба встали, рука священнослужителя была на плече Ильи, так они дошли до бокового выхода со двора церкви.

— Как? — робко спросила женщина в алом платке.

— Позвоните мне, — он вытащил из кармана своей одежды визитку, — если Илья будет готов поговорить, я буду рад помочь по мере своих сил, не заставляйте его, прошу. Ты как, Илья, не против?

— Нет, наверное.

Все трое перекрестились и вышли за ограду. Пока сын смотрел на окружение, мать попыталась всунуть отцу Сергию двадцать долларов.

— Помилуйте, бога ради, вы найдёте им лучшее применение, чем отдать мне. — зашептал священнослужитель, — и потом, рано благодарить, он сам, если посчитает, --">