Павел Николаевич Алексеев - Голодный

Огонь сполз на пол и поднимался по стенам. Вскоре вся комната спряталась в дыму, а жар, застивший пространство, не позволял свободно дышать и видеть. Во мне бушевали душераздирающие крики, пытались вырваться наружу, но я держался. Из глаз полились горячие слёзы, а в груди запекло от той боли, с которой я смотрел на медленную гибель родного мне человека. Необъятный ужас овладел мной и заставил бежать как можно дальше. Я покинул дом и уехал на машине за город, спрятался в лесу, там, где меня никто не найдёт. Надеюсь на это.

Остановившись, я вынул из кармана куртки безымянный пузырёк, стенки которого изнутри были окрашены чёрной массой. Через эту грязь пробивалась пустота. Да, лекарство было во мне, до последней капли. Я испытывал опустошение и лёгкость. Вероятно, то же самое переживал Виталик, когда принял препарат в первый раз. Мне не хотелось ждать, мечталось похудеть, лишиться этого мерзкого обличия. За обедом я вылил жидкость в рот и запил водой, минуя все правила приёма.

Кажется, сейчас во мне бушует первобытный голод. Как тошнотворно и приятно, внутри что-то колышется, живёт и просит пищи, я будто таю. Мне становится легко и в то же время жутко. Жутко оттого, что мне придётся пережить. Вероятно, я схожу с ума, лишаюсь дара речи и способности видеть мир трезво. Это не конец. Быть может, это лишь начало…