Владимир Анин - Лабиринт

Нога запнулась обо что-то твёрдое, Максим даже не успел разглядеть, что это. Резкая боль в голени, и вот он уже летит кубарем, выронив факел и карту.

Воя от боли, Максим на четвереньках подполз к двери и упёрся в нее обеими руками, но… она не поддалась. Максим замер в нерешительности, пытаясь сообразить, что здесь не так, пока наконец не догадался, что дверь должна открываться вовнутрь. Однако ручки на двери не оказалось. Что-то ему это ужасно напоминало. Он ощупал дверь и попробовал уцепиться пальцами за край, но из этого ничего не вышло.

– Что за ерунда? – прошептал Максим.

И тут взгляд его наткнулся на знакомый символ – свёрнутую в кольцо стрелку, а чуть выше кровавым багрянцем проступало на сером фоне слово «вход».

– Не может быть! – вскричал Максим.

Он бросился обратно в лабиринт и отыскал обронённую карту. У него дрожали руки, никак не получалось раскрыть «шахматную доску». Наконец ему это удалось. Всё правильно, никаких сомнений, он пришёл в то самое место, которое на карте обозначалось как конец пути, и оловянная фигурка была как раз там, у выхода.

– Ну, что же ты, зараза? – крикнул Максим, обращаясь к карте, и… обомлел.

Нет, с картой было всё в порядке, и оловянный человечек никуда не делся. Только теперь он стоял, повернувшись лицом к лабиринтику, а за спиной у него чётко и неотступно поблёскивали четыре маленькие буковки: «вход».

«Ты же ни на что не способен, ты никогда ничего не добьешься. Ходишь по кругу. За что бы ни взялся, всегда приходишь туда же, откуда начал».

– Нет! – закричал Максим. – Неправда!..

Измождённый небритый человек, держа дрожащей рукой догорающий факел, подполз к металлической двери. Потрескавшиеся губы что-то шептали. Грязные пальцы поскребли чёрными ногтями по холодному металлу. Рука потянулась выше, словно стараясь что-то нащупать, и остановилась возле багровой надписи, буквы которой слегка проступали на гладкой поверхности. Болезненный взгляд красных глаз с трудом раздвинул опухшие веки и устремился туда, где замерла рука.

Протяжный, отчаянный вой, переходящий в рыдания, ещё долго разносился по лабиринту…

Москва, 2009