Валерия Шаталова , Дарья Урбанская - Семь бесов в бочке меда

не только его. Даже Патрик порой смотрит на нее так… Словно она не леди, а продажная девка. Впрочем, зная условия, на которых она уже год жила в замке О’Браннонов, участь трактирной шлюхи уже не казалась такой ужасной. Они, во всяком случае, вольны идти куда глаза глядят.

«Не имеет значения, как смотрит Патрик. Пока помогает, он друг. Влюбленный друг. И болван. Не важно. Скоро я облачусь в серое сукно, и никто не сможет опознать в невзрачной служанке игрушку главы клана…»

– Далеко собралась, сокровище мое?

Пропасть. Бездонная, холодная, выстуженная пропасть затянула в свои объятия звуком ненавистного голоса; запахом браги, стали и дубленой кожи ремней; мерзкой влажностью на губах, оставшейся после грубого многообещающего поцелуя. И от обещаний этих ноги Алиши подкосились. Кто-то подхватил, поддержал под руки, но пропасть уже ощерилась, готовая поглотить весь свет, что еще теплился в ее душе.

– А́ли!

Жалобный окрик Патрика заставил встрепенуться, вынырнуть из пелены ужаса и оглядеться. Они успели лишь мельком столкнуться взглядами, прежде чем их разделила мощная фигура О’Кэррола. Но страх, застывший на простодушном лице Патрика, навечно останется в памяти.

– Проводите миледи в ее покои! – О’Кэррол издевательски выделил уважительное обращение голосом. – Ей нужно отдохнуть, набраться сил. Ночь предстоит долгая. А со щенком, что вздумал покуситься на хозяйское имущество, мы пока немного потолкуем за столом для моих самых любимых гостей…

Один из стражников глумливо осклабился, другой дернул ее за руку, вынуждая шагать дальше. Кто-то что-то говорил, но слова не достигали разума, растворяясь пылью разбившихся надежд, кажется, кто-то даже смеялся. Над ней. Над ними. Над попыткой изменить судьбу. Но Алиша слышала другое – как за дубовой дверью пиршественной залы лязгают цепи и жутко скрежещут механизмы, отсекая ее от вожделенной свободы.

Колесо Фортуны

Фортуны власть, поверь мне, так сильна,

Что ей перечить – глупо и опасно.

Данте Алигьери

Комплекс Рона

Настоящее время, Россия

– Давай, давай, давай…

Николай нетерпеливо барабанил пальцами по рулю. Вдоль трассы тянулись пожелтевшие поля со скрученными стогами сена. Солнце еще не успело подняться высоко, так что трава, вероятно, не просохла от ночной росы. Впереди пасторальный вид загораживал пыльный борт грузовика, на котором кто-то коряво написал: «Помой меня!».

В Иннополисе^[2] их ждала уютная двухкомнатная квартира. Чистая, стильная и с бутылочкой шампанского в холодильнике – комплимент от владельца. По крайней мере, так было указано в объявлении посуточной аренды. Но до города еще нужно было доехать.

Вздохнув, Липа покосилась на приборную панель. Стрелка спидометра не желала подниматься выше пятидесяти, чем изрядно всех раздражала. Особенно нервничал сидевший сзади Антон. Негодование сквозило в его резких, дерганных движениях. В выражениях он тоже не стеснялся, периодически комментируя пробку, в которой они застряли, на отборном русском матерном.

– Да прижмись ты уже к обочине, урод! – Антон рывком протиснулся между сидениями и нажал на клаксон. Николай, не ожидавший вторжения в личное пространство, рефлекторно дернул плечом, а вместе с ним вильнул и автомобиль.

– Совсем, что ли, крыша съехала?! – испуганно вскрикнула Ира. – Сядь на место!

В зеркало Липа увидела, как подруга вцепилась в футболку Антона и потянула его назад. Он неуклюже приземлился – прямиком на упаковку крекеров, судя по характерному хрусту.

– Да чтоб тебя!

– А ты не лезь, куда не просят.

– А чего этот баран, – Антон махнул рукой на грузовик впереди, – раскорячился на всю полосу? Полчаса за ним плетемся. И так опаздываем. Договаривались же, что к десяти подъедем. Чуть футболку мне не порвала когтями искусственными.

Последнюю фразу он адресовал своей девушке. Высокая и худая от природы, Ира носила пепельно-белое каре на удлинение. Косая челка стильно падала на глаза, из-за чего подруга периодически встряхивала головой, как норовистая кобылка. Впрочем, Ира такой и была – резкой, бескомпромиссной, зачастую излишне прямолинейной. Не могла промолчать, когда требовалась гибкость.

– Да лучше б порвала, – проворчала Ира. Заостренные черты ее лица не теряли изящности, даже когда она злилась. – Кто вообще сейчас носит футболки с рок-группами? Тебе двадцать семь или все еще --">