Геннадий Тюмавин - Слушатель

внимание на человека. Когда было нужно смотреть в глаза, он смотрел. Когда было нужно отвести взгляд немного вниз и обдумать услышанное, он это делал. Если нужно было поддержать человека несколькими словами, он, конечно, поддерживал. В общем клиент всегда ощущал, что перед ним сопереживающий, понимающий и нисколько не осуждающий его человек.

Дама перевела дух, поставила кофе и продолжила немного опустошённым голосом.

— Ну а… хотя что тут скажешь. Я побегала по станции, осматривая всё вокруг и крича свою Жаннет. С того момента я больше её не видела, она пропала. Когда до меня это дошло, всё будто замедлилось. Все эти люди перестали меня интересовать. Я стояла в ступоре. Поезда приезжали и уезжали. Бесчисленное количество людей просто текло. Никому не было до меня дела. Я была одна. И потом я пошла… пошла обратно. Поднялась по эскалатору и вышла из метро. Мда, всего лишь зашла в метро и вышла, и вся жизнь перевернулась.

Она уже перестала плакать, похоже, что выговорилась достаточно на сегодня. Молча допивала латте.

— Извините если скажу что-то нелепое, но всё же позвольте спросить, как давно это было? — учтиво спросил Евгений.

— Вчера.

Евгений был профессиональный слушатель, он этим жил и зарабатывал. На его опыте были разные истории. В работе с клиентами многое построено на ощущениях. Когда человек рассказывает то, что ему необходимо высказать, то, естественно, рассказ сопровождается определёнными эмоциональными состояниями. Это может быть одно цельное состояние, а могут быть меняющиеся, перетекающие из одних эмоций в другие. И для профессионального слушателя здесь необходимо ювелирно работать, как хирургу со скальпелем, то есть чувствовать, когда нужно и можно задать вопрос, а когда не нужно ничего спрашивать. Чувствовать, когда человек закончил рассказ, но не досказал что-то и что если не помочь ему вытащить из него это, то он будет томиться дальше. И вот тут помогают наводящие вопросы, осторожные и точные. Или же, когда человек всё рассказал, но мозоль осталась и лучше ничего не спрашивать, а просто завершить встречу в тишине. Случай с этой дамой был тот, когда человек не дорассказал всё и рана не заросла.

Евгений рассудил так, что спрашивать про Лизе явно не стоит, так как это однозначно вызовет злость и раздражение со стороны дамы, так как именно в Лизе она видит причину всей этой трагедии и это только ещё более омрачит её состояние. Можно было бы спросить про то, как она пыталась найти свою Жаннет и в целом выразить ей надежду, что Жаннет найдётся. Но дама находится в нестабильном эмоциональном состоянии, словно в тонком хрустальном шаре и любые такие вопросы могут спровоцировать всплеск озлобленности или же разочарования. Поэтому Евгений решил более не говорить ничего, просто побыть с ней.

Они посидели молча некоторое время. Остаточные витающие мысли в голове дамы улеглись. Она потянулась к своей сумке, достала из неё фотографию и протянула Евгению.

— Вот, это Жаннет.

На фотографии была дама, в её руках маленькая собачка с бантиком на голове, они тянулись друг к другу носиками.

— Я обращалась в метро, чтобы они проверили по камерам, но они сказали, что это был час-пик на станции и по камерам ничего не видно, так что помочь ничем не могут. В общем написала заявления везде где только можно. Пока тишина.

— Йоркширский терьер, — глядя на фото, с улыбкой сказал Евгений, — позвольте я помолюсь, чтобы Жаннет нашлась?

Дама удивлённо приподняла брови. На лице её читались мысли «Молиться? Что это за нахальство такое?».

— Ну знаете… — с ноткой возмущения сказала она, — я вам тут всю душу, а вы мне что? Помолиться? — она поспешно встала и перед тем как выйти, недовольно бросила слова в воздух, — Вот уж подруга… посоветовала слушателя…

Евгений не смотрел как дама выходила из кафе. Он закрыл глаза, сложил руки у подбородка и с душевным проникновением приступил к молитве. В это время дама уже вышла из кафе и проходила за окном, как раз напротив столика, где только что сидела. К её удивлению, он и вправду молился. Он сидел всё также, лицо излучало какую-то возвышенную чистоту, ей неведомую. В смешанных чувствах раздражения и изумления она остановилась. Наблюдала за ним примерно с минуту, а он всё также сидел, не вставал,

--">