Владимир Сергеевич Белобров , Олег Владимирович Попов - Красный бубен

беломорину. – Какое уж тут мнение может складываться, коли люди говно. Зажрались там… Ты не обижайся, Адамыч… Ты, я вижу, из других. – Колчанов еще раз обошел машину. – Как засела-то! – Он присел на корточки. – Без трактора не обойтись… Ну, повезло вам, москвичи, что на меня нарвались! А то б сидели до вечера в грязи… Я, короче, поеду за трактором… К моему другу Мишке. Он мне трактор, конечно, даст… Но я ему за это буду должен… – Колчанов помялся, – бутылку. Такие расценки.

– Нет проблем. – Мужик открыл багажник, вытащил бутылку и протянул Колчанову.

– Вы-то понимаете. – Андрей Яковлевич сунул ее в карман. – Я бы с вас ничего не взял. Я всю жизнь прожил – ни хера не нажил. Потому что такой бескорыстный я есть человек. Вот и живу весь в говне… Налей, Адамыч, на ход ноги, чтоб мне побыстрее педали крутить.

5

Мишка Коновалов пьяный спал на крыльце. Он помогал соседям выкапывать картошку, и его отблагодарили.

Трактор стоял рядом. Колчанов обрадовался – можно взять трактор и не делиться с Мишкой. Он спрятал велосипед в кустах, огляделся и спрятал там же бутылку, зарыл ее в листья. Сел на трактор и погнал вытаскивать евреев.

6

Москвичи сидели в машине и пили из термоса.

– А вот и я. – Андрей Яковлевич выпрыгнул из трактора. – Колчанов не подведет! Сказал – сделал!

– Хотите кофе? – предложила баба.

– Не-е. – Он замахал руками. – У меня от него сердце барахлит. Ничего пить не будем, пока не вытащим!

Зацепили тросом машину и вытянули из грязи на сухое место.

– Спасибо громадное! – Георгий Адамович приложил к груди руки. – Не знаем, что бы мы без вас и делали!

– Да фули. – Андрей Яковлевич вытер рукавом лоб. – Ну вот… одни работают, а другие награды получают, сидя дома. Мишка, вон, только разрешил трактор взять, и бутылка уже его. За что?! Трактор – общественный, горючее – тоже! А я туда на лисапеде… там уговаривай его… Кстати, не хотел за бутылку давать, жид! Грит: гони две! Еле уломал. – Андрей Яковлевич вздохнул. – А я – туда на лисапеде, обратно на тракторе! Теперь назад трактор сдавать, оттуда опять на лисапеде, а мне не по дороге ни хрена… И по делам я упоздал. – Колчанов вздохнул.

Адамыч намек понял и вытащил из багажника бутылку.

– Это вам.

– Это что?.. Да что ты, Адамыч! Я ж не к этому говорил-то! – Андрей Яковлевич взял бутылку и потряс ею. – Я ж за справедливость. Справедливости, говорю, нету. Вот я про что… Но коли ты от души, возьму, чтоб не обидеть хорошего человека, потому что из Москвы в основном говно едет, вам не чета.

Он убрал бутылку и хотел уже было отправиться, но тут баба спросила:

– Андрей Яковлевич, так вы не знаете, кто у вас тут дома продает?

Колчанов поскреб висок, у него созрел план. После гибели сына остался пустой дом, в котором сын отдыхал летом с семьей. Там уже несколько лет никто не жил. Присматривать за домом было недосуг, и он потихоньку приходил в негодность. Текла крыша. Труба частично обвалилась. Треснула потолочная балка. Да и деревенские архаровцы постарались – порастырили что могли. Честно говоря, Андрей Яковлевич и сам в точности не знал, в каком состоянии теперь дом, потому что забыл, когда был в нем последний раз. Хорошо бы продать его евреям. Если не купят, то, по крайности, раскрутить их на угощение. Со всех сторон расклад удачный. А уж продать евреям развалюху – дело богоугодное… А если не получится, он водочки-то их попьет, а потом и скажет: «Катитесь отсюда к едрене матери! Не стану я память о сыне за тринадцать сребреников продавать! Вы, евреи, Христа распяли, и за это вам – хер!»

– Как не знаю? Конечно знаю! Я и продаю, – сказал Колчанов.

– Правда?

– Ну, йоп! Колчанов жизнь прожил – никому не соврал! Продаю, конечно. Первосортный… Пятистенок. Печка, чулан, веранда, хоздвор огромный. Сад фруктовый не в рот, извините, какой! Только маленько запущенный. Но это поправимо. Сорняков повыдергать и моркови посадить… Погреб глубокий. Зимой картошку будете складать. Сверху люка я шинель всегда кладу для тепла.

– Вас нам, – сказала Раиса, – наверное, Бог послал.

– А кто ж еще? – согласился Колчанов. – Он самый…

7

Поехали смотреть дом. Колчанов приготовился к поединку. Но супругам, на удивление, дом понравился. Тогда Андрей Яковлевич заломил немыслимую цену. Думал, они начнут торговаться и он уступит вполовину. Но и тут евреи --">