Марина Владимировна Ефиминюк - Приключения ведьмы

донеслось со второго этажа.

– Яков Петрович пришел!

По скрипучей лестнице раздались торопливые шаги, и Марфа появилась в зале. Заметив пустую бутылку, она приосанилась и сразу пошла в наступление:

– Тебе чего?

– Марфа, – смутился Як, – не помогло твое средство, так спина-то и не прошла!

– Как не прошла? – изумилась Лукинична. – У всех проходит, а у тебя не прошла!

Гном стыдливо разглядывал деревянные доски пола и мял в руках шапку:

– Так это отрава какая-то, – пробормотал гном.

Мы с Марфой недоуменно переглянулись.

– Чего?

– Ну, я ее глотаю, а она так воняет, словно с данийского пришествия стоит.

– Ты что с ней делал? – тихо спросила тетка, глаза у нее стали большие, круглые и, кажется, были готовы вылезти из орбит. Я почувствовала приступ хохота и уткнулась лицом в шаль, дабы окончательно не смутить и без того сконфуженного клиента.

– Как же что? – начал оправдываться Яков. – Как на бумажке написано: три раза в день.

– Что три раза в день? – с подозрением поинтересовалась тетка.

– Пил, – прошептал гном.

Все это была последняя капля, я упала на лавку и затряслась от хохота. Тетка переводила удивленный взгляд с Якова на меня, а потом заголосила во всю силу своего грудного сопрано:

– Где же это видано – лакать растирания?! Ты что там прочитал? Черным по белому написано: растираться на ночь, замотаться платком!

Тетка обличительно тыкала в бумажку, приклеенную к бутылке. Внезапно, ее палец застыл в воздухе, а сама она внимательно уставилась на инструкцию. Смех застрял у меня в глотке, я резко замолчала, узнавая то выражение лица Марфы, когда она собиралась обрушить на мою голову весь свой праведный гнев.

– Ася, – ласково позвала она меня. Меня прошиб пот, а в горле сразу пересохло. – Ну-ка, смотри сюда деточка.

Я сглотнула и поднялась, а потом осторожно посмотрела на этикетку, где моим корявым почерком было нацарапано:

" пить после еды три раза в день ".

Я стала пунцовая и не знала, что на это ответить потому, как инструкции по Марфиному указанию писала и приклеивала сама.

–Ну, я пойду, пожалуй? – тихо поинтересовался гном, уже жалея о своем приходе, и с ужасом думая о том, как бы Марфа не перенесла свой гнев на него. Она баба серьезная, в запале и шарахнуть может, а рука у нее тяжелая, Яков сам проверял, когда в углу зажал, да поцеловать пытался. Это было давно, но о том ударе гном помнил до сих пор.

–Стоять! – сквозь зубы прошипела тетка. Я в страхе застыла. – Ты, Аська, его отравить, видать, решила?

Я замотала головой.

–Как он горемычный копыта не отбросил от этой смеси, сама не знаю! – голос ее так и хотел сорваться на крик.

Я кивнула.

–Чего смотришь? – я пожала плечами и быстро опустила взгляд. «Мало ли, а вдруг уволит?» – Дай ему травок, пусть желудок почистит, – тяжело вздохнув, приказала она, и, обреченно махнув рукой, пошла на второй этаж. Мы с гномом одновременно выдохнули и переглянулись. Буря прошла мимо.

–Ничего, Аська, – почему-то радостно улыбнулся он, – жив ведь.

–Травки возьми, – я положила на прилавок мешочек со сбором. – Деньги плати и отваливай!

–Да, нет, – Яков начал пятится назад к двери, – я как-нибудь сам... того... вылечусь.

В долю секунды он оказался у порога и выскочил за дверь.

Снова зазвонил колокольчик, я нехотя подняла голову и растянула губы в заученной улыбке. Недавно Марфа прочитала в очередной «инструкции по применению» странный совет: «улыбайтесь, клиент всегда прав». У Марфы все клиенты были не правыми дураками, но скалиться без повода она меня все же заставила.

На пороге, закрыв собою весь проход, стоял Сергий, тот самый маг, который трясущимися руками пытался поставить печать на мою силу. Через несколько месяцев после моего выдворения из Училища Магии, я открыла дверь своей маленькой комнатки, которую снимала в Гильдии магов, и увидела на пороге сильно волнующего Сергия, с глупой улыбкой на устах и зажимающего в руках букетик завядших ромашек. С тех самых пор началась наша дружба.

К сегодняшнему дню Сергий Фролович Пострелов глупо улыбаться перестал, деревенская шерстистость кое-как пообтерлась, но даже высокое звание Учителя не придало ему веса в глазах городских, привыкших к изящным манерам учеников. Их взаимная ненависть казалась полной и абсолютно законченной.

Марфа в тайне мечтала сосватать меня за Пострелова, считая его самым завидным женихом, если не во всей Московии, то в Стольном граде уж точно. --">