Ольга Кноблох , Всеволод Пименов - Белоснежка и семь апостолов

более что в цирке мы еще не выступали.) Мы не звезды, нам дорогой рекламы не нужно. Кто придет — тот придет, мы и для пятнадцати зрителей выступим. И цирк внакладе не останется. Опять же — миллионный город. Вдруг да повезет собрать полный зал? В прошлый наш приезд получилось — правда, работали мы не в цирке.

Все, решено. В Красноярск едем, а если кто чего против имеет, так пошли они лесом. Никто не держит.

Тьфу! Тут я даже испугался. И откуда во мне это? Озлобленность эта нездоровая. Ведь всех же их, дураков, люблю, несмотря на их идиотские идеи. Новый мир, мать вашу! Старый до основания! Даешь магию в массы! Никакого уважения к тем, кто этот старый мир создавал. К собственным, можно сказать, родителям. Так, стоп. Опять заводишься. Дыши глубже. Покури и успокойся. Вон уже и кемпер наш. Надень улыбку и радуйся вместе со всеми. И смотри, чтоб не догадались, что ты недоволен. Не заслужили они этого. Ведь молодцы же, молодцы! Так им и скажешь.

В кемпере резко пахло дешевым табаком. Видимо, Отто опять смолил свою «Приму». Сколько ему говорить, чтоб на улице курил — не хочет слушать. Ну и ладно. Все равно, старого дурака не убедишь.

— Ох-хо-хо! Вы только посмотрите, господа артисты, кто к нам явился. Это же наш бессменный конферансье! Директор труппы! Звезда эстрады! — Артурчик как всегда ерничал. — Машенька, честь имею рекомендовать, величайший зануда всех времен и народов — Артем. Не соблаговолит ли маэстро отведать с нами этого великолепного напитка?

Артурчик демонстративно напрягся, изображая нечеловеческое усилие, и ко мне плавно подлетела початая бутылка шампанского. Я отвесил глубокий шутовской поклон, поправил воображаемую бабочку, поймал бутылку и отпил. Хорошее шампанское. Советское полусухое. Люблю его. Я вообще люблю напитки советской эпохи. Даже портвейн «Анапа» что-то такое во мне поднимает. Хотя объективно я понимаю, что гадость эта «Анапа» еще та. А что делать?

Я прикинул диспозицию. Что тут у нас? Артурчик опять приволок даму, неймется ему. Все пытается втянуть в компанию глупую симпатичную девчонку из свежеинициированных зрителей. Компании это, естественно, что ежику расческа. А он каждый раз после выступления приводит новую, показывает ей чудеса, а через час-другой теряет к ней всякий интерес. Я, помню, бороться с этим пытался, потом плюнул — бесполезно.

Так, прима наша где? Вон она сидит, печенье ест, как всегда. И Отто рядышком. Курит, как паровоз, и пиво пьет из горлышка. Хоть бы форточку открыл, ирод. Дима с Владом, как всегда, песни поют в кабине, вон их слышно. А в углу сидят два Пита, и поди пойми, кто из них настоящий, а кто Чжао, Питом прикинувшийся. Один — высокий кудрявый брюнет с низкими густыми бровями и неприветливым взглядом, и другой — такой же в точности, даже губы кривят в усмешке одинаково.

Начнем, пожалуй, с Венди и Отто. Я плюхнулся на диванчик напротив нашего слепого прорицателя:

— Слушай, Отто, ты не знаешь, который из этих двух Питов Чжао?

Отто, не вынимая сигареты изо рта, буркнул:

— Правый.

— Для тебя или для меня правый?

— Для меня. Ке пасо?

— Томск отменяется.

Тут Венди навострила уши:

— Это еще почему? Решили же! Опять планы поменял и никого не спросил. Эгоист.

Это она еще несерьезно. Если серьезно, то начинается обычно со слов: «Знаешь, ты должен это перетерпеть». Интересно, она сама-то пробовала когда-нибудь что-нибудь перетерпеть? Хотя бы очередное изменение планов нашего стихийного турне. Ведь, по большому-то счету, ей без разницы, где работать: зрители везде одинаковые. У нас ведь как? Теплое время года настало — пора ехать. Куда двинем, решается по ходу дела.

— Артемка, не заводись. — Отто поднял на меня скрытые темными очками глаза. Он хоть и слепой, но некоторые вещи во мне видит лучше, чем я сам. Я еще только начинаю чувствовать надвигающуюся бурю, а он уже меня успокаивает.

— Да я и не завожусь. Так, мандражирую слегка. До Светланки дозвониться никак не могу.

— Светланка — это та администраторша, которая… Он выразительно изобразил жестами приятную женскую фигуру.

— Угу, она самая, — пресек я его рассуждения. — Конечно, в Томск было бы здорово, но… Что-то не тянет туда, знаешь… Не могу объяснить почему. Вот и подумал, почему бы нам в Край не съездить вместо Томска? Всего четыреста километров. Плюс — там по дороге Черногорск, Пригорск, Дивногорск и всякие другие «горски», а про деревни я вообще не говорю. Народу --">