Гарр Боло Юнг - Экипаж

как ни крути, а все к тому и шло — назревал абордаж. По Абордажному статуту, кстати, командиру корабля полагалось присутствовать на мостике при полном параде, вооруженным.

И трезвым.

Мало того, что Бздуев терпеть не мог все эти эполеты, ичиги, ташки, газыри, ментики и папахи, к тому же мучило его потеющий организм жуткое похмелье. Как изволите драться в таком состоянии? Слегка выдвинув двуручный офицерский кортик из ножен, Бздуев с сомнением пощупал лезвие, зашипел от боли в порезанном пальце и, зарычав бешеной гиеной, отдал приказ сбросить весь бортовой запас мин.

В минном отделении озадачено матюгнулся старший минер, флаг-унтер-мичман Хасанов.

— Кумандир, нам минный отсек первый залп вскрыло, вся мина давно вокруг дрейфует! Покрытие — восемь миллион квадратный километр. По штат, но без зрыватель.

— Итить?… Ага… Гассан Абдурахманыч, про взрыватели я потом спрошу, не сумлевайся! А что с торпедными аппаратами?

— С первого по семнадцатый — кирдык железка, восемнадцатый — непроизвольный продув, торпеда флагман ушел. Перезаряжаем, аппараты будет готовый три минута.

Капитан машинально кивал головой секунд пятнадцать, пока внезапно не сообразил, что упустил в разговоре некое слово…

— Флагман? — Бздуев вскинулся и скосил глаза в ходовой иллюминатор… но, как и ожидалось, корабль противника как был в количестве одной штуки, так одним и остался, только стал еще больше, но капитан уточнил — Гассан, болт ржавый тебе поверх солидола, В ЧЕЙ флагман!?

— В „Ваня“… — судорожно икнул интерком.

— Итить!!!.. — Бздуев закусил губу.

Хотя, если здраво рассуждать, „Ване“ (флагману флота Его Императорского и т. д., и т. п., ракетно-торпедному десантному авианосцу „Иван Васильевич“, в прошлом сухогрузу „Степан Бандера“) уже давно и глубоко поровну. Одной торпедой больше, одной меньше… Если подойти по-хозяйски, через „Ваню“ сейчас макароны хорошо откидывать — перфорация что у куска рокфора, и многие из дыр сквозные. В бинокль через такие пробоины можно кольца Сатурна разглядывать, в чем Иннокентий Максимович тут же убедился. Оглядев флагман, Бздуев обреченно махнул рукой — хрен с ним, если выживем, то разберемся…

Присутствовавший в рубке глава контрразведки, капитан-лейтенант Бакулис, злобно усмехнулся, подмигнул своему отражению в мониторе подбитым глазом, и сблеванул в припасенный пакетик. Валентин Карлович Бакулис был сущей и откровенной сволочью, что прекрасно осознавал, никому не верил и никого не любил, как правило, взаимно. Кроме того, он терпеть не мог ни флот, ни корабли, на что подсознание отвечало ему сторицей: Бакулиса укачивало в хлам даже внутри стоящего на взлетном поле орбитального катера. Занесло же во флотскую структуру этого не слишком далекого параноика-карьериста мысль о том, что при помощи интриг он легко и незамысловато сможет подняться на самые верха. А что? Были, были прецеденты! В президентское кресло Валентин Карлович не метил, ему хватило бы и министерского. Надо сказать, до недавнего времени система работала, незамысловатые способы подставы, доносы и банальное стукачество принесли Бакулису полковничьи эполеты. Все шло замечательно до тех пор, пока один из более умных коллег по ведомству не упредил Валентина Карловича, и не доложил наверх, что капитан первого ранга Бакулис является глубоко законспирированным гвинейским „кротом“. К рапорту коллега-контрразведчик приложил видеозапись посещения Бакулисом музыкального магазина на предмет покупки там-тама. Зачем ему понадобился африканский барабан, Бакулис объяснить не смог, ибо был в тот момент в крепком подпитии, следом за удачно проведенной интригой. Коллега-юморист предположил, что перестукиваться. Начальство смутно представляло, что такое Гвинея и где она находится, но слово „перестукиваться“ поняло на раз. На всякий случай, Бакулиса разжаловали, и прямо с заседания комиссии отправили на борт „Беспредельного“, куда вместе с контрразведчиком перекочевала и его кличка — Хорек. Что поделать, начальство Бакулиса тоже не любило. Стоит ли говорить, что экипаж крейсера, по умолчанию не терпевший различного рода представителей надзирающих органов, делал гадости контрразведчику при любой подвернувшейся возможности? Как ни запирался Бакулис в своей каюте при первых же признаках общекорабельной пьянки, били его по наглой рыжей морде постоянно. Например, вчера.

Но мы опять несколько --">