Терри Пратчетт - Я надену чёрное

дальше четырех миль от дома, ярмарку можно считать величайшим событием в мире. Если живешь в окрестностях Мела, то на ярмарке можешь повстречать всех своих знакомых^[2]. И с большой вероятностью встретить того, с кем вы потом поженитесь. Поэтому девушки носили свои самые лучшие платья, а парни — выражение надежды на лице, смазав волосы дешевой помадой или, гораздо чаще, собственной слюной. Выбравшие слюну оказывались в выигрыше, поскольку дешевая помада была на самом деле дешевой, и на жаре плавилась и стекала ручьями, вызывая интерес скорее не у юных девушек, на что парни в тайне рассчитывали, а у здешних мух, радовавшихся предоставленному на их макушках пиршеству.

И поскольку событие, куда приходишь в надежде на поцелуй, и в случае удачи — на обещание следующего, нельзя было назвать ярмаркой в полном смысле слова, ее назвали прополкой.

Пропалывали в конце лета в течение трех дней. Для большинства населения Мела это были выходные дни. Сегодня был третий день, и как говорится: «если ты до сих пор не сорвал поцелуй, можешь смело отправляться домой». Тиффани так никто и не поцеловал, но, в конце концов, она же была ведьмой. Кто знает, в кого или во что можно потом превратиться?

Когда к концу лета позволяла погода, не было ничего необычного в том, что некоторые умудрялись спать под открытым небом или под кустом. Поэтому, решив прогуляться ночью под звездами, нужно быть внимательнее, чтобы не споткнуться о торчащие ноги. И, не будем тыкать пальцем, но вокруг было так же много того, что Нянюшка Ягг, ведьма, которая трижды побывала замужем, называла как-то себя развлечь. Какое несчастье, что Нянюшка жила в горах, поскольку прополка ей бы точно понравилась, а Тиффани с удовольствием посмотрела бы на выражение ее лица, когда та увидела бы гиганта^[3].

Он, а это вполне определенно был «он» и в этом не могло быть никаких сомнений, тысячи лет тому назад был вырезан в почве. Получившийся белый силуэт на зеленой траве принадлежал опасному прошлому, в котором люди помышляли лишь о выживании и плодородии.

О, и еще он определенно был вырезан еще до того, как человечество изобрело штаны. По сути, просто сказать, что на нем не было штанов, значит провалить дело. Отсутствие на нем штанов было вопиющим. Нельзя было просто прогуляться по дорожке, идущей вдоль подножия холма, чтобы не отметить ненормальное отсутствие чего-то, в данном случае штанов, и наоборот огромное присутствие кое-чего еще. Так что это определенно был мужчина, которого ни за что нельзя было спутать с женщиной.

Все, явившиеся на прополку, обязаны были захватить с собой лопатку или просто нож, и отработать на склоне, с которого удалить все сорняки, выросшие за прошедший год, и придать находившемуся под ними мелу первозданную белизну, чтобы проявить гиганта во всей его красе — если кому-то до того было плохо его видно.

Работа девушек на гиганте порождала множество смешков.

И сама причина смешков, и обстоятельства, окружавшие смешки, всегда наводили Тиффани на воспоминания о Нянюшке Ягг, привычное место которой обычно располагалось за спиной Матушки Ветровоск с широкой улыбкой на лице. Вся округа считала ее веселой старушкой, но кроме старости в ней было много чего еще. Официально она никогда не была наставницей Тиффани, но та не могла у Нянюшки кое-чему не научиться. И поэтому при мысли о ней Тиффани не могла не улыбнуться.

Нянюшка знала всю старую и темную древнюю магию. Ту, которая не нуждалась в ведьмах. Ту, которая была частью людской природы и окрестностей. Это включало такие понятия как смерть, женитьба и помолвка. Или обещания, даже в том случае, когда вокруг нет никого, кто мог бы их услышать. А так же то, что заставляло людей стучать по дереву и никогда не заступать дорогу черной кошке.

И для понимания всего этого не обязательно быть ведьмой. В такие особые моменты мир вокруг становился чуть более… реальнее что-ли, и изменчивым. Нянюшка Ягг называла их чудесными, что было весьма нехарактерно возвышенным словом для женщины от которой скорее ожидаешь услышать: «Пожалуй, я буду бренди, спасибо заранее, и сделайте двойной, чтоб два раза не бегать».

Это она поведала Тиффани про старые-добрые времена, когда ведьмам жилось гораздо веселее. То, что они, например, делали во время смены времен года, или обычаи, которые уже умерли, но не стерлись из народной памяти, которая, по словам Нянюшки Ягг была долгой и темной, а еще живой и не --">