Сергей Боровский - Аквариум

банкнот.

— Попроси такую, чтобы ночью снимать могла. В автоматическом режиме. И штатив к ней.

— А?..

— Квитанцию возьми на всякий случай.

«Кто его знает? Может, удастся списать под исследования».

Когда первая часть плана была успешно выполнена, Аллочка принялась названивать по оставленному настырным посетителем телефону. Тщетно. В аппарате раздавались длинные гудки, но трубку никто не брал.

— Может, по мобильному номеру? — заволновался Александр Андреевич.

— Так нет же такого пункта в анкете.

— Упущение!

— Министерством форма утверждена, — не сдавалась Аллочка.

— Всё равно — разгильдяйство и халатность!

***

Следующая неделя прошла, как в кошмаре. Посетитель не появлялся, телефон его по-прежнему не отвечал. Александр Андреевич уже всерьёз подумывал о том, чтобы отправиться в гости по оставленному в анкете адресу.

Но всё разрешилось само собой.

— Пришёл! — шёпотом произнесла Аллочка, просунувшись по своему обыкновению в дверь кабинета.

И не нужно было объяснять, кто именно.

Вошедший вслед за этим Виктор Кириллович походил на себя весьма отдалённо. На лице его красовалась безобразная чёрная щетина с проблесками седины, под глазами отсвечивали синеватые мешки, и одежда его была далеко не первой свежести. В довершение всего, от него явно разило элементарным перегаром.

— Друг мой! — не на шутку и вполне искренне испугался Александр Андреевич. — Что случилось?

— Они выгнали меня из дома.

— Кто?

— Ну, те… Из аквариума.

— Знаете что, голубчик…

Он нажал кнопку на столе.

— Аллочка, принеси нам чего-нибудь пообедать. И минералки. Побольше.

Секретарша послушно упорхнула выполнять поручение, а хозяин кабинета отворил сейф и извлек оттуда початую бутылку «Hennessy». По пути к столу он захватил пару фужеров, наполнил их: ему — до краев, себе — наполовину.

Виктор Кириллович машинально взял свой бокал и отхлебнул из него, не морщась, но и не получая видимого удовольствия.

— Как от вас в прошлый раз вышел, — скорбным голосом сказал он. — С тех пор дома и не ночевал.

— Как же так?

— А вот так. Подхожу двери, а она закрыта изнутри на щеколду. И замок английский. Ключ не проворачивается. Собачку, наверное, опустили.

— И что вы сделали?

— Постучал. Они молчат.

— И всё?

— А что ещё?

— В милицию ходили?

— Зачем?

Александр Андреевич вздохнул.

— Скептицизм ваш на счет нашей доблестной милиции мне понятен, но в данном случае, мне кажется…

— Да бросьте вы! Всю их кухню я знаю лучше вас. Меня, когда мне было восемнадцать, родители отдали на органы…

— Простите?!!

— Ну, в школу милиции то есть. Проработал я там пятнадцать лет и ушёл. В психушку они сдать меня могут за такие рассказы, а на большее рассчитывать не приходится.

— Но вы же не обязаны им рассказывать всю историю. Сообщите, что кто-то силой захватил вашу собственность.

Виктор Кириллович с укоризной посмотрел на друга.

— Значит, и ты мне не веришь.

Он залпом допил содержимое бокала, поднялся и тяжёлой походкой направился к дверям.

— Витя! Подожди!

В этот момент на пороге возникла Аллочка с подносом, ломящимся от изысканных продуктов. Гость подхватил с блюдца ломтик лимона, но не съел его, а шумно обнюхал.

— Камеру мы тебе купили. Вот. — Александр Андреевич поднял с пола запылившуюся коробку.

— Поздно.

Виктор Кириллович решительно направился к выходу.

— Куда ты пойдешь? На улицу?

— Почему на улицу? К сестре. Я у неё всю неделю и проторчал.

***

Александр Андреевич проворочался на постели до трех часов ночи, пока ясно не осознал, что должен делать ответственный мужчина и государственный служащий в его положении.

Аккуратно, чтобы не разбудить жену, он поднялся, переоделся из пижамы в пятнистый комбинезон, которым пользовался во время рыбалок, натянул резиновые сапоги и, крадучись, вышел из квартиры.

Он протопал пешком по безмятежно спящему городу километров семь и оказался возле подъезда жилого дома, адрес которого помнил теперь наизусть. Поднявшись на четвертый этаж, он очутился возле заветной двери, прислонил ухо и долго стоял так, прислушиваясь к звукам изнутри.

Тишина.

Он костяшками пальцев легонько постучал по деревянной поверхности. Затем сильнее.

Опять ничего не произошло.

Позвонить Александр Андреевич не решался. --">